Очерк боевой жизни ахалтекинского отряда 1880-1881 г.г.

Следя с высоты за общим ходом дела, поручик Карпов и штабс-капитан Федоров, заметив отсутствие артиллерии в передней линии войск, по собственной инициативе тоже спустились с орудиями и картечницей и постепенно стали настигать наступавших на курган, таща руками свою артиллерию; то же сделали и некоторые части пехоты из колонны полковника Козелкова: некоторые роты, полуроты и даже отдельные команды стали входить в промежуток между правым флангом ширванцев и охотниками подпоручика Воропанова. Сзади и левее ширванцев виднелась тоже какая-то рота, кажется, туркестанского батальона и все это спешило вперед. Без сопротивления внутри крепости и с небольшими схватками на песчаных курганах распущенные знамена на стене и в центре крепости все ближе и ближе подходили к кургану; ложементы наверху его и пальба с вершины, хотя и редкая, указывали на возможность встретить сопротивление. Не доходя пятисот шагов, ширванцы остановились, дали несколько залпов по кургану и, не получив такого же ответа, снова начали наступление. Не далеко от подошвы его все наступавшие снова начали обстреливание вершины кургана. После нескольких залпов и появления на скате знамени ширванцев, окруженного передовыми солдатами, кинулись на штурм с южной стороны 3-й батальон Ширванского полка, а с восточной и даже северо-восточной команды и роты разных частей, начальство над которыми принял генерального штаба капитан Мельницкий. Громкое «ура» снова разнеслось перед лицом противника, запоздавших отступить в пески. [77]

Когда самурцы увидали знамя на вершине кургана, то, снова приветствуя ширванцев, замахали шапками; хоры на стене и на кургане почти единовременно заиграли русский гимн, и неистовое, громкое «ура» выразило торжество полной победы, завладев командовавщею высотою над всею внутренностью крепости.

Но вслед за этим началась та финальная, необходимая часть боя, в течение которой отступающий дорого расплачивается за прежнюю пробу сопротивляться. Особенно настойчивое преследование разбитого неприятеля считается вообще необходимостью, а при покорении азиатских племен, в особенности текинцев, имевших в 1879 году успех над нашими войсками, по мнению большинства необходимо было такое поражение, чтобы ужас, наведенный на них, с корнем вырвал из их памяти прошлогоднюю удачу при столкновении с нами.

Внутри крепости еще необходимо было кончить расчет с засевшими в кале, из которой при занятии кургана было сделано несколько залпов в тыл нашим войскам; для этого спустилась с вала рота самурцев, а из колонны капитана Мельницкого — рота апшеронцев. Обрекшие себя на смерть отчаянно отбивали нападения пехоты; когда же штабс-капитан Федоров дал несколько выстрелов по кале вдоль фронта нашего наступления, текинцы отшатнулись от стены, и, воспользовавшись этим, апшеронцы с одной стороны, а самурцы с другой ворвались внутрь калы… Прошло несколько минут, и храбрые защитники, предпочетшие избрать эту родную калу своею могилою, почетно расстались с жизнью.

В это же время все передовые части войск, конно-горный взвод и успевшие уже сесть на коней дивизион тверских драгун кинулись в пески для преследования ушедших текинцев. Если бы кто нибудь захотел представить себе картину, как смерть, аллегорически изображаемая с косою, применяет свое оружие на манер косаря, то ничего лучше не могло осуществить эту воображаемую сцену, как производивееся тогда преследование. Поражение противника ужасом было достигнуто вполне: шашки, пули и картечь, обходили только женщин и детей, без жалости устилали путь трупами и испещряли пески кровавыми лужами Ужас текинцев выражался своеобразно и почетно в смысле военном: отступление их не было бегством под влиянием паники, а представляло разбросанную силу, вытесненную другою и потерявшую способность ко всякой активной обороне: часть текинцев на ходу [78] покорно принимали смерть, не выпуская оружия, а многие, дождавшись преследователей, поворачивались лицом к смерти и кидались в одиночный бой; без стона падали они и без признаков отчаяния отдавались страшной участи.

Во время преследования противника крепостные стены продолжали заниматься вашими войсками и даже были втянуты на артиллерийский обвал несколько орудий 4-й легкой батареи 20-й артиллерийской бригады, которые потом на лошадях передвинулись к кургану, занятому горными орудиями. [79]

VIII