Очерк боевой жизни ахалтекинского отряда 1880-1881 г.г.

Началось бомбардирование: все семьдесят два орудия слили свой гром с громом рвущихся снарядов, с залпами пехоты, шипением ракет и резким хлопаньем картечи… Заметались текинцы на южной и восточной стенах, с которых беспрерывно брызгами взметаемая пыль наглядно показывала, что от разрывов гранат деваться некуда. Все не имевшие верного углубленного прикрытия кинулись в блиндированный ямы, а часть, выйдя из северных ворот, стала размещаться по наружному рву восточной стены, как видно с целью кинуться в случай штурма на фланг колонны, долженствующих наступать от великокняжеской позиции; но те из текинцев, которые засели скрытно со своими бойницами, без промаха посылали пули всем показывавшимся из-за насыпи. Так, за нисколько минут до штурма, поплатились замечательно храбрые офицеры: убитый артиллерист, штабс-капитан Грек и раненый подполковник Цинринский. Среди густых облаков дыма, глаза противника хорошо отличали офицеров даже по краю фуражки и большую часть оплошных посылали из строя либо в могилу, либо на перевязку.

Скоро полчаса, как продолжается бомбардирование; уж около получаса войска напряженно ожидают той минуты, к которой торопились приблизиться, не щадя сил, и в то же время с видимым спокойствием, безмолвно стоят прислонившись к насыпи…. Вдруг все встрепенулись: в Опорной кале внезапно пробуждается какая-то тревожная деятельность, все о [71] чем-то заговорили, некоторые офицеры куда-то побежали, и заколыхалась масса солдат, битком наполнявшая внутренность калы; вскоре послышались восклицания: «смирно»!., «приготовьтесь»!.. «слезайте с башни, сейчас будет взрыв»!.. И, вот, ожидаемая минута настала: колыхнулась земля а вмести с глухим гулом высоко взвился широкий, серый столб земли, испещренный какими-то светлыми и темными пятнами. Ящики, мешки, фашины и туры, венчавшие насыпь передовых траншей, осунулись и попадали. Взрыв быль эффектен: столбы земли, слипаясь в одну тучу, заслепившую яркие лучи солнца, казалось, долго простояли на одной высоте, но в ближайших ко рву траншеях не смели им любоваться: куски глины безлошадным дождем колотили всех вблизи стоявших, которые, прижимаясь к насыпи, прикрывали гл-ловы, чем только возможно…. За первой секундой после взрыва, падение земляных глыб усилилось, и затем вся масса рухнулась на низ, похоронив под собою защитников, стоявших за роковою частью вала.

На эти несколько секунд притихла канонада; глаза всех, стоявших вне. Опасности, впились в это грозное явление. Которое заметно подействовало на текинцев: потрясенные перед этим странным артиллерийским огнем, при виде, незнакомого грозного явления они как будто потеряли виру в свою силу и, искушаемые беспрепятственным пока выходом в пески, большими массами стали покидать крепость; только в южной части ее, наоборот, взрывом прерванная стрельба снова раздалась сквозь дымчатые клубы пыли не осевшей еще земли.

Но для наших солдат взрыв был желанным сигналом: пм заканчивалась утомительная траншейная служба, им вызывались они теперь на более. Опасный, но любимый бой, стена на стену.

За секундной паузой после взрыва, прежний грохот орудий, крик ура, пронесшийся вдоль фронта наших траншей, и штурмовые марши четырех хоров музыки слились в кровавой драме, и вместе с тем со всех сторон быстро выдвинулись из земли штурмующие колонны и направились к обоим обвалам в крепостных стенах.

Из передних траншей перед великокняжеской позицией, шагах в восьмидесяти от рва, быстро вынырнула первая линия штурмовой колонны из 9-й и 10-й рот 3-го Ширванского батальона, имея на правом фланге охотников подпоручика Воронова; за нею показалась вторая линия из 11-й роты и команды сапер. Но [72] едва они тронулись вперед, как раздался залп с крепостной степы, и в густой массе наступающих оказалось сорок шесть интервалов. «Сомкнись»! слышится команда и затем с криком ура роты точно нырнули в углубление, сделанном взрывом, и затем беспрепятственно взлетали на гребень обвала. С этого места 10-я рота повернула огонь в тыл обороняющим южный угол, 9-я кинулась вдоль по стене на соединение с колонною полковника Козелкова, а охотники — по стене направо.

Одновременно с этим, на левом фланга, раздавшиеся вслед за взрывом боевой наш крик мгновенно выдвинул приготовленных к штурму охотников 4-го апшеронского батальона; здесь не приходилось выжидать, пока уляжется взорванная земля; бегом с места рванулся и весь четвертый батальон, сопутствуемей картечницей поручика Карпова, ракетами подпоручика Юренева, 11-й ротой Ставропольского полка и командою сапер. Густой массой кинулись всё к двум мостам на встречу частой и меткой пальбы, особенно сильно поражавшей при переходи через ручей…