Очерк догматики. Лекции, прочитанные в Университете Бонна в летний семестр 1946 года

Когда мы говорили о вере, то уже подчеркивали значение свободы. Там, где Дух Господа, там свобода. Если мы хотим описать тайну Святого Духа, то лучше всего выбрать это понятие. Воспринять Дух, обладать Духом, жить в Духе означает получить освобождение и возможность жить в свободе. Не все люди свободны. Свобода не является чем‐то понятным само собой и не есть просто характеристика человеческого бытия. Все люди определены к свободе, но не все пребывают в этой свободе. Нам, людям, неведомо, где пролегает линия раздела. Дух веет там, где желает. Обладание Духом не является естественным состоянием человека, это всегда отличие, дар Божий.

Здесь все дело в принадлежности Иисусу Христу. В Святом Духе мы не имеем дела с чем‐то отличным от Него и чем‐то новым. Это было всегда неверным постижением Святого Духа, когда Его понимали таким образом. Святой Дух есть Дух Иисуса Христа.

Святой Дух не есть что‐то иное, чем определенное отношение Слова к человеку. В истечении Святого Духа в Троицу мы имеем дело с движением — pneuma — от Христа к человеку. Он вдохнул им «Примите Святой Дух!» Христиане — это люди, вдохновленные Христом. В определенном отношении нельзя поэтому говорить сухо о Святом Духе, ведь речь идет об участии человека в слове и деянии Христа.

Но это простое обстоятельство есть в то же время нечто в высшей степени непостижимое. Ведь это участие человека является активным участием. Подумаем о том, что это значит в предельной глубине. Ведь быть активно вовлеченным в великую надежду Иисуса Христа, адресованную всем людям, не является на самом деле чем‐то совершенно обычным. Это ответ на вопрос, который каждое утро заново встает перед нами. Речь идет о вести христианской церкви, и, поскольку я слышу эту весть, она становится моей собственной задачей. Эта весть предназначается и мне как христианину, и я стал ее носителем. Тем самым я оказываюсь в ситуации, когда я должен, со своей стороны, совсем иначе, чем прежде, смотреть на людей, всех людей. Я уже не могу не надеяться на лучшее для всех.

Обладать внутренним слухом для слова Христа, исполниться благодарности за его деяния и в то же время ощущать ответственность за его весть и, наконец, приобрести доверие к людям во имя Христа — вот свобода, которую мы приобретаем, когда Он нас вдохновляет, когда Он ниспосылает на нас свой Святой Дух. Когда Он уже не пребывает в исторической или небесной, теологической или церковной дали от меня, когда Он приближается ко мне и завладевает мною, то следствием всего этого будет то, что я слышу, что я благодарен и обретаю ответственность и что я, наконец, вправе надеяться для себя и для всех других, другими словами, что я вправе жить по‐христиански. Это нечто небывало огромное и вовсе не самоочевидное — получить такую свободу. Следует поэтому ежедневно, ежечасно молиться: «Veni creator Spiritus!», прислушиваясь к слову Христа и испытывая благодарность. Это замкнутый круг. Мы не «имеем» эту свободу, она постоянно вновь и вновь дается нам Богом.

Я говорил при толковании первого положения, что творение является не меньшим чудом, чем рождение Христа от Девы. А сейчас я хотел бы в качестве третьего момента указать на то, что наличие христиан, людей, обладающих такой свободой, является не меньшим чудом, чем рождение Иисуса Христа от Святого Духа и Девы Марии, не меньшим чудом, чем сотворение мира из ничего. Ведь если мы поразмыслим о том, что и кто и как мы есть, то вполне можем вскричать: «Господи, помилуй!» Этого чуда ученики ожидают десять дней после восхождения Господа на небо. Лишь после этой паузы происходит изменение Святого Духа и вместе с этим возникает новая община. Свершается, таким образом, новое деяние Бога, которое, как и все деяния Бога, является лишь подтверждением предыдущих. Дух нельзя отрывать от Иисуса Христа. «Господь есть Дух», — говорит Павел.

Тогда, когда люди имеют возможность воспринять и иметь Святой Дух, это, конечно же, человеческий опыт и человеческое деяние. Это также дело рассудка, воли и, я бы даже сказал, фантазии. И она образует часть христианского бытия. Человек востребуется во всей его целостности, вплоть до самых сокровенных сфер так называемого «бессознательного». Отношение Бога к человеку — это отношение к человеку в его тотальности.

Не должно, однако, возникать недоразумения такого рода, что Святой Дух является будто бы каким‐то состоянием человеческого духа. Теологию обычно причисляют к «наукам о духе». Она может отнестись с юмором к этому. Святой Дух не тождествен с человеческим духом, Он встречает его. Мы, разумеется, не хотели бы принизить человеческий дух — в новой Германии его следует как раз немного попестовать. И теологи не должны высокомерно отворачиваться от него на манер пап. И все же свобода христианской жизни приходит не от человеческого духа. Этой свободы не достичь посредством человеческих способностей, возможностей или усилий.