Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия

Нельзя не обратить внимания на то, что Ростислав, несмотря на все успехи своего брата Изяслава в борьбе за великокняжеский стол, никогда не получал от брата новых областей, городов, тогда как увеличение области было постоянным следствием всякого успеха в древней Руси. Думать о бескорыстности смоленского князя нет оснований. Но мы видим, что в его борьбу с Новгородом другие князья мало вмешивались, а Изяслав только поддерживал. С другой стороны, Мстиславичи не вмешивались в полоцкие дела Ростислава и только Ольговичи сделали попытку противоставить здесь свое влияние стремлениям смоленского князя. Поэтому нам кажется, что Ростислав не желал пользоваться после успехов со своим союзником теми областями, южными и волынскими, которые тянули к Киевскому княжению и которые не могли расширить его территории, а по уговору с братом направил свои стремления на Новгород и Полоцк, где ему никто не мешал.

Ростислав в своих притязаниях на Полоцк является преемником отца своего Мстислава и дяди Мономаха. Но те стремились одним натиском уничтожить это самостоятельное владение, Ростислав же понял, что такой образ действий наиболее ненадежен. Перемена во взглядах на Полоцк принадлежит не одному Ростиславу; ее, как кажется, поддерживал и брат его Изяслав, и, выдавши в 1143 году дочь свою за Рогволода Борисовича, он пролагал путь к легальному, так сказать, вмешательству Мстиславичей в дела области.

Действительно, Рогволод сидел не без поддержки Мстиславичей, ибо когда он был изгнан в 1151 году полоцким вечем, последнее обратилось за покровительством к Святославу Ольговичу, боясь сильных покровителей изгнанного князя. Святослав был тогда в союзе с Юрием и во вражде с Мстиславичами[57]

.

Полоцкий князь Изяслав со своим дружинником (боярином)

Через несколько лет обстоятельства изменились. Изяслав Давидович успел утвердиться на Киевском столе и, собираясь воевать с Юрием, заключил союз с Ростиславом Мстиславичем и Святославом Ольговичем. Следует предположить, что северские князья решились отступиться от покровительства полочанам. В самом деле, мы видим, что тот же Рогволод Борисович «от Святослава Ольговича» пошел искать себе волости и успел изгнать Ростислава Глебовича из Полоцка. Ростислав Мстиславич собрал все свои силы на помощь Рогволоду, отправил сыновей своих Романа и Рюрика с смольнянами и новгородцами и даже сам было пошел, но на дороге его уговорил вернуться архиепископ Новгородский Аркадий. Ростислав не только восстановил Рогволода на полоцком столе, но и утвердил старшинство его над другими князьями области.

В следующем 1160 году мы снова видим вспомогательный отряд Ростислава в войске Рогволода, ходившего на Минск. Рогволод этот, как известно, оказал услугу Святославу Ростиславичу во время его бегства из Новгорода.

К концу своей жизни Ростислав успел настолько, что сын его Давыд владел Витебском, откуда мог поддерживать свое влияние на область. Он оказывает помощь Всеславу Васильковичу против Володаря. Таковы были успехи Смоленска в области Полоцкой.

Ища союзов между мелкими князьями, как в Полоцке, где бы он мог скорее явиться покровителем, чем равным, Ростислав «целова крест на всей любви» с князьями Рязанскими, которые «име яхуть и отцем себе». Этот союз был важен для Смоленского князя: он ослаблял Юрия.

В 1167 году умер Ростислав Мстиславич, год рождения его неизвестен, но он умер в старости, потому что уже в 1128 году ходил в поход, следовательно, тогда ему было по крайней мере около 18 лет. Перед смертью он ходил в Новгород, мирил новгородцев с сыном своим Святославом, а по дороге заезжал в Смоленск. Смоляне помнили своего любимого князя и потому почти за 30 верст народ вышел встречать его, потом вышли ему навстречу внуки его и смоленский князь Роман с епископом Мануилом; чуть ли не весь город вышел ему навстречу. Оттуда он отправился в Торопец; чувствуя себя нездоровым, он призвал новгородцев и сына в /Великие/Луки и здесь примирил их. На обратном пути князь сильно заболел и когда прибыл в Смоленск, настолько занемог, что сестра его Рогнеда советовала ему остаться в Смоленске, но князь велел везти себя в Киев; он торопился туда, чтобы, если еще здоровье позволит, принять пострижение в любимом монастыре. Однако он не достиг Киева и умер на дороге в селе Зарубе.