Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно

В таком же роде шли переговоры и на последующих съездах поляков и литовцев и не только не приводили к соглашению, но даже грозили кончиться вооруженным столкновением поляков и литовцев. Когда Польша втянулась в трудную и продолжительную борьбу с орденом, литовцы настойчиво стали требовать Волыни и Подолья и грозить полякам войною. Самому Казимиру стала угрожать опасность лишиться великого княжения на Литве. Среди литовских князей и панов образовалась сильная партия противников Казимира, во главе которой стали воевода виленский Ян Гаштольд и князь Юрий Семенович Гольшанский. Эта партия решила совершенно разорвать с поляками и для этого возвести на великое княжение киевского князя Семена Олельковича, зятя Гаштольда. В этом направлении партия развила агитацию среди литовцев, результатом которой было обращение литовцев к Казимиру на сейме 1461 г. с требованием, чтобы он или сам постоянно пребывал на Литве, или отдал бы великое княжение Семену Олельковичу. Казимиру удалось кое-как дотянуть до окончания войны с Пруссией. После того как поляки развязались с этой войной, всецело поглощавшей их силу, литовцы, естественно, должны были сделаться скромнее в своем поведении и понизить свой тон в отношении к полякам. Кроме того, пропаганда церковной унии, начавшаяся с 1458 г., с назначением митрополитом киевским Григория Болгарина, принявшего Флорентийскую унию, испортила отношения между католическою Литвою и православною Русью в Великом княжестве и снова возбудила между ними улегшуюся было национально-политическую вражду. До сих пор Литва смело выступала против поляков между прочим и потому, что имела за собою всю свою Русь. Наглядным выражением добрых отношений, установившихся между ними, служит участие русских людей в созываемых тогда государственных совещаниях. Так, на сейме 1446 г., где решался вопрос о принятии Казимиром польской короны, присутствовали князья и паны не только польские, но и русские. На общем сейме с поляками в Люблине в 1448 г. кроме литовских панов и шляхты были и некоторые русские князья, например князь Василий Красный (из Друцких) и князь Острожский. В 1451 г. для решения вопроса о Волыни и Подолье собирался общий сейм всех земель Великого княжества и т. д. Но с начала 1460-х гг. снова возгорелась национально-религиозная вражда между русскими и литовцами. Эта вражда, как явствует из свидетельства самого Казимира, связала руки Литве в ее отношениях к соседям. Когда литовцы после покорения Новгорода великим князем Иваном Васильевичем в 1478 г. хотели взяться за оружие и воевать с Москвою, Казимир, по рассказу Длугоша, стал уговаривать их, чтобы они не начинали войны, не обеспечивши себя предварительно польскою помощью, и не полагались на русских людей, которые, как ведомо им самим, не благоволят к ним по причине различия вероисповеданий. При таких условиях никакие крайности в неприязненных отношениях к полякам стали уже невозможными для литовцев. Они перестали поднимать вопросы о Подолье и Волыни и ограничивались только тем, что по временам обращались на своих сеймах к Казимиру с просьбою дать им кого-либо из сыновей в великие князья. Со своей стороны и поляки перестали выступать резко и настойчиво со своими требованиями возобновления прежних договоров об унии и присоединения Волыни и Подолья к Короне. По окончании прусской войны внимание и силы поляков были отвлечены от Литвы широкою династическою политикою короля Казимира, силившегося посадить своих сыновей на престолах Чехии и Венгрии. При таких обстоятельствах Польша и Литва до самой смерти Казимира держались установившихся отношений, не заключали договора об унии и не решали вопроса о Волыни и Подолье.

Как только умер Казимир, литовцы поспешили воспользоваться благоприятным случаем для осуществления своего заветного желания – иметь отдельного от Польши государя. Казимир умер в Великом княжестве, в Городно. При нем находился сын его Александр. Паны-рада Великого княжества Литовского упросили его не сопровождать тела отца в Польшу, мотивируя свои настояния опасением, что враги нападут на Великое княжество, оставшееся без главы. В этой мотивировке была доля правды, ибо отношения к Москве и Крыму в последние годы великокняжения Казимира действительно были в высшей степени натянутые. Но главным побуждением, заставившим литовскую раду удерживать королевича Александра в Литве, было несомненно желание возвести его на великое княжение. Паны-рада, впрочем, не решились самолично предпринять такой шаг, который грозил полным разрывом с Польшею, в высшей степени опасным при тогдашнем международном положении Великого княжества. Кроме того, можно было опасаться внутренних замешательств вследствие того, что в государстве существовала многочисленная партия князей и бояр, которые хотели видеть на великокняжеском столе князя Семена Михайловича (Олельковича) слуцкого. Поэтому паны-рада решились произвести избрание Александра на великом вальном сейме всех земель Великого княжества.