Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно

Балтрамайтис С. Сборник библиографических материалов для географии, этнографии и статистики Литвы. СПб., 1904; Finkel L. Bibliografia historyi polskiej. Krakоw, 1895–1906. Сz. 1–3; Леонтович Ф. И. История русского права. Вып. 1: Литература истории русского права. Варшава, 1902; Он же. Дополнение к выпуску 1-му // Варшав. унив. изв. 1903. Т. 3; Грушевський М. С. Історія України – Руси. Київ; Львів, 1907. Т. 4.

II. Общественный быт литовцев по древнейшим известиям

Данные археологии о местожительстве литовцев. Известие Тацита об эстиях и их быте: вопрос о народности эстиев. Судины и галинды Птоломея. Готское влияние на Литву. Успехи литовской общественности к концу X в. по известию Вульфстана. Данные об экономическом быте, социальном делении и политическом строе Литвы XII–XIII вв. в польских, немецких и русских источниках.

Начальным вопросом в истории Литовско-Русского государства является, естественно, вопрос об образовании того политического ядра, из которого оно развилось. Таким ядром, как известно, было Великое княжество Литовское, создавшееся во второй половине XIII в. под властью Миндовга и его ближайших преемников. На создание этого государственного ядра пошло преимущественно литовское племя. Необходимо прежде всего ознакомиться с этим племенем, с его бытом и состоянием его общественности к половине XIII в. Только при этом условии станут ясными та историческая почва, на которой зародилось новое государство, причины этого зарождения, а также и его первоначальная структура и характер.

Итак, кто же такие были литовцы и как они жили в древнейшее время? Уже в первой половине XIX в. ученые Бопп, фон Болен, А. Потт, Гильфердинг и другие по данным литовского языка установили, что литовское племя принадлежит к семье индоевропейских народов, к той же самой семье, к которой принадлежали греки, римляне, кельты, германцы и славяне. Ученые нашли вместе с тем, что язык этого племени по своему грамматическому и лексическому строю обнаруживает большую древность, чем другие европейские языки. Литовцы в большей мере консервировали данные праязыка, от которого пошли индоевропейские языки, чем другие народности Европы. Когда литовцы поселились в Европе и какие местности первоначально в ней занимали – на эти вопросы по настоящему состоянию науки нет еще возможности ответить более или менее утвердительно. С уверенностью можно только полагать, что литовцы в древнейшие времена жили не только в бассейнах Немана и нижней Западной Двины, но и далее на востоке, доходя до средней Оки. Археологи в нынешней Калужской губернии нашли курганы с трупосожжением и предметами той же культуры, которая засвидетельствована раскопками, произведенными в области исконных литовских поселений, т. е. в области Немана. На реке Протве на памяти истории жило племя голядь, напоминающее своим именем одно из прусских литовских племен – галиндов. Эти галинды вместе с судинами являются обывателями Балтийского побережья уже по известиям александрийского географа Птоломея II в. Так как судины и галинды фигурируют в позднейших известиях конца XIII в. как подразделения прусского литовского племени, то приходится признать, что древнейшее известие о пребывании литовцев в Европе относится ко II в. от Рождества Христова.

Впрочем, ученые склонны видеть литовцев и в тех эстиях, о которых сообщает Тацит в своей «Германии». По словам Тацита, на правом берегу Свевского моря обитали племена эстиев, по наружности и обычаям близкие к свевам, а по языку – к британцам. Железное вооружение было у них в редком употреблении – большею частью обходились палками, но с большим усердием, чем германцы, возделывали хлеба и прочие овощи; продавали также янтарь, который они называли на своем языке glaesum и которому сами для себя не придавали никакой цены. Были ли эти эстии действительно литовцы, трудно с уверенностью сказать. Профессор Мержинский считает тождество эстиев с литовцами за несомненный факт, ибо и позже под именем эстиев являются литовцы, например, пруссы в сообщении норвежского мореплавателя Вульфстана. Мержинский находит тождественными и верования, и обычаи эстиев в изображении Тацита с верованиями и обычаями литовскими. Доводы Мержинского, в общем, сильны. Остается только непонятным: почему янтарь на языке эстиев назывался glaesum, а не gentaras?