Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно

После того как разбилась попытка присоединить Великое княжество целиком и сразу, поляки ухватились за мысль сделать это в несколько приемов, и на первых порах присоединить области, на которые они издавна имели притязания. Еще до окончательного разрыва с литовцами поляки на своих совещаниях поговаривали о том, что Польше, собственно, нужны Подляшье и Волынь и что из-за этих областей и надо хлопотать об унии. Как только литовцы уехали из Люблина, послы сейчас же начали требовать от короля присоединения Подляшья и Волыни. Паны радные со своей стороны стали советовать королю возвратить, наконец, Короне Подляшье и Волынь и указывали, что тогда литовцы сами добровольно покорятся Польше. В своих требованиях поляки, несомненно, стояли на реальной почве, опирались на настроение, господствовавшее в массе военнослужилого люда Подляшья и Волыни. Подляшская и волынская шляхта, как уже было сказано, сама стремилась к унии с Польшею, от которой ожидала себе новых прав и вольностей и прекращения своего в высшей степени неудобного положения пограничных обывателей. Есть основание думать, что у поляков велись тайные переговоры с подляшанами и волынянами на Люблинском сейме. Этим и можно объяснить те определенные требования, которые они предъявили королю для обывателей Подляшья, а именно, чтобы сняты были все литовские тягости, поборы и подати, чтобы корчмы и мыта у них не отдавались в аренду жидам и чтобы на них не распространялось действие коронной конституции 1504 г. о редукции государственных имений. Король для первого раза согласился исполнить просьбу поляков только относительно Подляшья и приказал подляшским послам и урядникам, которые еще не уехали с сейма, сесть вместе с поляками, принести присягу на верность Польше и принять участие в составлении акта о присоединении Подляшья к Польше. После некоторого колебания и получения уверения, что поляки будут защищать подляшан, подляшские урядники и послы исполнили приказание короля. Только подканцлер Остафий Волович, державший на Подляшье Ломазы, Воин и Ходыничи, категорически отказался от присяги несмотря на то, что ему угрожали отнятием этих держав.

События ускорили присоединение Подляшья и Волыни. Паны-рада Великого княжества Литовского разослали по всему государству, в том числе на Подляшье и Волынь, военные листы с грозным приказанием выезжать на войну под страхом конфискации имений. Когда слух об этом дошел до Люблина, подляшане, присягнувшие на верность Польше, стали просить короля, чтобы он избавил их от последствий ослушания этим листам и издал от себя контрприказ по Подляшью. По настоянию поляков вместо контрприказа король 12 марта разослал универсал о возвращении

Подляшья и Волыни Короне Польской. В этом универсале король объявил, что Подляшье и Волынь de jure всегда были польскими областями, и приказывал всем сенаторам и послам Подляшья и Волыни, уехавшим самовольно с сейма, а также и всем старостам и державцам явиться в назначенные сроки в Люблин и принести присягу на верность Польше. Акт о присоединении Подляшья закреплен был особым привилеем, составленным при участии подляшских послов и принятым сеймом. Привилей начинал с исторического оправдания присоединения к Польше Подляшья, которое де искони принадлежало Польше, составляя часть Мазовии. От Мазовии оторвал его король Казимир и присоединил к Литве, но поляки с тех пор и до самого 1569 г. не переставали требовать возвращения его Короне. «Исполняя это желание, – гласил привилей, – король возвращает Польше ее законное достояние, причем обывателей Подляшья освобождает от всех податей, поборов, мыт и всяких иных литовских тягостей и сравнивает их во всяких правах и вольностях с остальными обывателями Короны Польской, обязывает их, как и других, давать по два гроша с волоки в королевский скарб, но освобождает их от редукции имений, гарантирует ненарушимость всех жалованных грамот на имения, всех “заставных листов”, полученных теми, кто дал деньги на нужды Великого княжества, вечное и спокойное владение землями, полученными в обмен за грунты, занятые в волоки». Привилей устанавливал, чтобы впредь обыватели Подляшской земли по всем делам своим обращались к польскому двору и коронной канцелярии, а от судов своих апеллировали на генеральные «роки» воеводства и на вальный польский сейм или к королю (от магдебургских судов) в Польшу, чтобы все вообще судопроизводство шло вполне по обычаю Короны Польской. Сенаторам и послам земским Подляшья привилей отводил место на сейме между сенаторами и послами воеводства Мазовецкого, а послам гарантировал сверх того и содержание по примеру всех вообще коронных земских послов. Привилей оставлял ненарушимо все права и обычаи Подляшской земли, насколько они не противоречат возвращению ее Короне. Как символ принадлежности Короне Польской, привилей вводил изображение орла на военных хоругвях подляшских поветов.