Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно

В ожидании возвращения литовцев на сейм поляки поспешили принять меры к окончательному присоединению Подляшья и Волыни, ясно сознавая, что этим лучше всего можно будет привести литовцев к унии. Магнаты, владевшие имениями на Подляшье, стали было уклоняться под разными предлогами от явки в Люблин для принятия присяги Польше. Польские послы предложили отнять у них уряды и имения. Подобные же меры употребили поляки, чтобы сломить сопротивление волынских магнатов. Когда 16 мая получены были от них письма с извинением в том, что по болезни не могли явиться в срок, и с просьбою отсрочить им еще явку на сейм, послы предложили отнять у них уряды и распространить экзекуцию на их имения, если они не приедут к 23 мая. Эти меры возымели свое действие, и магнаты Подляшья и Волыни один за другим стали прибывать в Люблин и приносить присягу на верность Польше. Среди них были такие тузы, как князь Чарторыйский, воевода волынский, князь Василий Острожский, воевода киевский, князь Богуш Корецкий, староста луцкий, браславский и веницкий, князь Константин Вишневецкий, князь Збаражский и др. Принес присягу и Остафий Волович, оговорившись, что присягает как волынский землевладелец, а не как подданный Великого княжества. Магнаты в конце концов сдавались на требования поляков, очевидно, потому, что не чувствовали за собою поддержки шляхетского большинства, не видели помощи со стороны Литвы и боялись поляков, которые уже 23 апреля объявили посполитое рушенье для осуществления унии и которые не прочь были определить налог для присоединения Подляшья и Волыни. 26 мая издан был привилей о возвращении

Волынской земли Короне. Привилей начинал с исторических доказательств прав Польши на Волынь и в числе других данных ссылался между прочим на грамоты Сигизмунда Кейстутовича, в которых он признавал Волынь коронною областью. Привилей указывал, что поляки на сеймах никогда не переставали напоминать своим королям о возвращении Волыни и таким образом не потеряли прав на нее в силу давности. Возвращение Волыни к Польше привилей определял на следующих условиях: обыватели Волынской земли сравниваются в правах и вольностях с остальными коронными обывателями, освобождаются от всяких литовских податков и поборов, от мыт, от городовой и мостовой повинности, и обязываются только платить по два гроша с волоки, а бояре путные – по грошу с дыма; относительно военной службы и даванья податков на войну подчиняются конституциям вальных коронных сеймов, на которые имеют посылать своих послов; экзекуция относительно имений, предпринятая в Короне Польской, на них не распространяется, ибо, находясь в Великом княжестве, они не давали на нее своего согласия, и все привилеи дарственные и заставные, выданные им из великокняжеской канцелярии, будут иметь силу; но впредь король и его преемники уже не будут раздавать столовых имений на Волыни; обывателям Волынского воеводства предоставляется во всех судах судиться по литовскому Статуту, который остается в силе со всеми сеймовыми дополнениями и изменениями, за исключением второго раздела как противного польским шляхетским вольностям; этот Статут им дозволяется исправлять на поветовых сеймиках и новые артикулы взносить на утверждение на вальный коронный сейм; актовым языком остается по-прежнему язык русский, только по апелляциям от магдебургских судов и вообще по мещанским делам дворные урядники будут пользоваться польским языком по коронному обычаю; паны-рада духовные и светские и князья заодно со шляхтою будут подлежать юрисдикции местных гродских и земских судов, уряды и достоинства и впредь, как и прежде, будут раздаваться лицам шляхетского звания, имеющим оседлость в земле Волынской, сенаторы Волынской земли получают места в коронной раде, а послы, избранные на поветовых сеймах, – между коронными послами; перед отправлением на сейм они имеют съезжаться во Владимире; содержание назначается им в том же размере, что и послам русского воеводства, в знак принадлежности Волынского воеводства к Короне на его военных хоругвях имеет изображаться польский орел.