Очерк о родном крае (СИ)

- Мы через завод, - сказал ему Андрей.

- Дядя Валера сказал, что позавчера ночью патруль там был. Фонариками светили.

- Я знаю. Ну, идите.

Дети стайкой вернулись к песочнице и расселись на уцелевших бортиках как ни в чем не бывало. Правда, Марек вдруг сообразил, что они расположились так, чтобы каждый видел свою сторону двора. Девчонка с косичками контролировала проход впереди, две других - дома и проезд между ними, мальчишка помельче смотрел назад. А у старшего, наверное, имелся если не телефон, то свисток.

- Пошли, - сказал Андрей, сворачивая к навесам.

- Куда? - Марек показал на бетонный забор. - Нам же туда...

- Лишний раз светиться на сканере? - Брат мотнул головой. - Есть путь короче.

Под навесами пахло деревом. Солнце расчертило пространство, наполненное хлипкими поленницами, лопатами, листами железа, бревнами и дощатыми перегородками, многоугольными золотыми фигурами. Сквозь дымный от пыли свет и не поймешь, где стена, где щель прохода.

- Сюда, - Андрей дернул Марека за рукав.

К запаху дерева примешался запах гнилой воды. Узкий ход свернул, воткнулся в обкусанный лист шифера.

- А Дина? - испугался Марек, потеряв девушку из виду.

- Она впереди. Она этот ход знает.

Андрей переступил через моток проволоки. Марек последовал за ним, сожалея, что пачкает плащ. И ведь не почистишь нигде. Встретят по одежке, скажут: у-у-у! Вы точно из Евросоюза к нам?

Темнота вильнула, глотнула серого, смазала какой-то тряпкой по макушке. Под ногами захлюпало. Еще один поворот - и Марек сообразил, где они очутились.

За забором консервного завода. Длинное производственное здание тянулось, зияя прорехами. К нему вели мостки. А в низинке, доходя до бетонных возвышений, то ли пандусов, то ли стенок фундамента, стояла зеленоватая вода.

Дина ждала их у сколоченного из досок ограждения, шелушила кору.

- Засыпаю, сил нет, - пожаловалась она.

- Мороз и солнце, день чудесный! - подступив к ней, заговорил Андрей. - Чего ж ты дремлешь...

- ...друг прелестный, - прошептала Дина.

Они обнялись.

Марек заскользил взглядом от поцелуя, в груди заныло, остро захотелось, чтобы и он, чтобы и его, нотки ревности - это ж не европейская прагматика, это боление души, поиск себя в любви и любви для себя.

Огражденная со всех сторон территория завода напоминала постапокалиптический пейзаж в строго заданных границах. Давно заброшенное здание чуть приподнималось из воды на сваях, к нему были накиданы доски, накиданы вразнобой, но тропу все же вычислить было можно, правда, начиналась она метра на три левее, с торчащей покрышки, помеченной белым треугольником. С другой стороны низинки, подтопленные, стояли два глухих барака. Ворота на одном были приподняты и даже зафиксированы ящиком. Склады, разделочные цеха - не понятно.

И вода. Мутная, в масляных разводах вода заполняла все пространство между заводом и бараками. Из-под нее смутно проглядывал бетон, на поверхности плавала рыжая от ржавчины бочка. Доски торчали то тут, то там, то ли вешками, то ли измерителями глубин.

- Ребята, - сказал Марек, - хватит уже.

От того, что впереди были комендатура и процесс постановки на учет, а там и до скрежета зубовного формальное интервью, ему сделалось тоскливо.

- Да, извини, что-то мы... - Андрей легко щелкнул невесту по носу. - Соберись.

Дина, смеясь, махнула рукой.

- Ну ты вообще! - Она покосилась на Марека. - Вы уж простите.

- Время не ждет, - буркнул Марек.

- Ты прав, - брат отодвинул его от прохода. - В общем, следуй за нами. Глубина здесь небольшая, но лучше не падать.

Он согнул ноги.

- Дина.

- Уже.

Девушка прижалась к спине брата, захватом пропустила руки под шеей, а тот перехватил ее ноги под коленками и выпрямился.

- Вперед, мой конь.

- Ну-ну, полегче, - выдохнул Андрей и с Диной за плечами ступил прямо в воду.

Точнее, не в воду, а на незаметную кочку. Рябь побежала, рассыпалась зеленоватыми бликами.

- А потом меня, да? - спросил Марек.

Андрей остановился, повернулся.

- Не, ну вы совсем в своем Евросоюзе обнаглели. Я же говорю: следом, ножками, ножками.

- Я ж так...

Марек вгляделся в воду, ища кочку, несмело поднял ногу. Он вообще-то мог и официально, через пост. Ему-то сканер не страшен. А почему брату страшен? Эх, доля журналистская! И в воде не тонем...

Андрей уходил все дальше, вот уже забалансировал на шине, вот перебрался на доску, которая глухо плямкнула свободным концом по жиже, вот, покачиваясь, с Диной на закорках шагнул с одних мостков на другие.

А ведь я здесь так и останусь, пришла из ниоткуда тоскливая мысль. Трус. Ссыкло. Ведь и в Европу-то не из-за Ленки поехал, не по любви, а по трусости, уж больно горячая фаза в стране намечалась...

Тьфу!

Марек шагнул. На кочку, конечно, не попал. Подошва скользнула, вода облизала ногу до щиколотки. Ах-х! Следующий шаг-прыжок оказался не лучше. Мокрая брючина хлестнула по ноге. Прощайте драгоценные носки.

Где шина, блин?