Очерки агентурной борьбы: Кёнигсберг, Данциг, Берлин, Варшава, Париж. 1920–1930-е годы

Сведения о первых советских разведывательных структурах мирного времени, проводивших разведку в Польше, относятся еще к 1920 году. В условиях организационного и кадрового строительства органов внешней и военной разведок формированию их заграничных аппаратов уделялось самое пристальное внимание. По линии ВЧК, Регистрационного управления и их органов на местах после завершения советско-польской войны начались мероприятия по адаптации существовавших и вновь создаваемых загранаппаратов к условиям мирного времени. Примеры создания первых зарубежных структур в Польше связаны с деятельностью нелегальных резидентур Разведупра в Данциге и Львове, деятельность которых была вскрыта польской контрразведкой в 1922–1923 годах.

Начало разработке было положено 22 декабря 1921 года, когда во время таможенного досмотра ручной клади некоей Марии Савицкой в сумке с двойным дном были обнаружены совершенно секретные документы штаба Варшавского военного округа, самым ценным из которых являлось «Боевое расписание» всех частей и соединений округа, подписанное командующим 1 ноября того же года. Сопоставив обстоятельства задержания курьера, такие как маршрут следования (Варшава – Данциг), отметки в паспорте о пересечении границы и т. д., сотрудники польской политической полиции, осуществившие арест, пришли к важным выводам о существовании крупного агента в штабе округа пока еще неизвестной иностранной разведки и его связи с Данцигом. Мария Савицкая, помещенная в тюрьму, от показаний о своей разведывательной деятельности отказывалась[327].

Еще больше для поляков ситуация накалилась, когда при аналогичных обстоятельствах на станции в Тшеве было задержано еще два курьера с документами, исходящими из того же варшавского источника.

Тем временем из Берлина в Староград прибыл некий Кароль Мюллер, который начал изучать обстановку вокруг арестованной Савицкой и осуществлять выходы на людей, от которых зависели условия ее содержания под стражей. Польская дефензива, взявшая Мюллера под наблюдение сразу же после его приезда в город, через свою агентуру смогла установить его подлинное имя – Курт Браунер.

Тогда же в его разработку был введен подкомиссар политической полиции Старограда, который, выдавая себя за служащего тюрьмы, где содержалась Савицкая, начал торговаться, «набивая цену» за помощь в ее освобождении. По мере торга ставки возросли с 10 000 до 40 000 немецких марок.

Получив ответы на свои запросы из Центра, сотрудники политической полиции Старограда смогли установить государственную принадлежность разведки, на которую работали Браунер и Савицкая – РСФСР. Из полученных ответов следовало, что немец проходит по картотекам полиции нескольких стран как известный активист Коминтерна «Фриц». Было принято решение о его аресте и допросе с пристрастием. Нужно сказать, что, как исполнительный полицейский орган МВД, дифензива, в отличие от военных контрразведывательных структур, никогда не останавливалась перед применением пыток к задержанным. Арестованный через некоторое время Браунер начал давать показания. Первым был задержан некий студент Мирослав Подольский, который для освобождения Савицкой установил контакты с секретарями суда и прокуратуры в Старограде, соответственно, Беккером и Позорским.

По информации Браунера дефензиве удалось 19 января 1922 года в Тшеве задержать еще одного курьера советской разведки. На этот раз попалась София Хурхал, супруга известного фальшивомонетчика Яна Хурхала, отбывавшего наказание в тюрьме за свои противоправные деяния. Допросы участников дела и изучение маршрутов передвижения Софии Хурхал показали, что она осуществляла связь между львовской и данцигской резидентурами советской разведки. По приказу начальника политической полиции Поморья Лисовского во Львов для проведения расследования был направлен комиссар полиции[328].

Уже 22 января сотрудниками львовского отдела политической полиции (IV/D) были проведены аресты Иеронима Петровского, Алексея Ганжи, Гжегожа Рыбака и Катажины Ревы. Проверка отпечатков пальцев Петровского показала, что в мае 1921 года он уже привлекался львовской полицией к ответственности по обвинению в шпионаже, которую тогда удалось избежать после выплаты выкупа в 200 тысяч польских марок. В разработках львовской полиции он значился как Шнейдер и Францишек Худя[329].

После состоявшихся арестов разработка советских разведывательных резидентур продвинулась далеко вперед. Часть арестованных начала давать показания, из которых следовало, что центр советской резидентуры связи находится в Данциге. Кроме того, было установлено, что Подольским на советскую разведку был завербован майор Войска Польского Котульский, работавший преподавателем в варшавской военной школе. Им были переданы некоторые секретные документы, учебные пособия и другие методические разработки, использовавшиеся в обучении курсантов.