Очерки Боза, Наш приход

- Я же говорил, - многозначительно шептал Уисботл.- Господи помилуй! Да он уже два месяца вокруг нее увивается. Я все видел сегодня вечером, когда сидел у фортепьяно.

- Поверите ли, я ничего не заметил, - перебил Томкинс.

- Не заметили! - продолжал Уисботл.- Господи помилуй! Я видел, как он шептался с ней, а она плакала, а потом, готов поклясться, услышал, как он ей что-то говорил про ночь, когда мы все ляжем.

- Они говорят о нас! - воскликнула миссис Тибс вне себя от ужаса: страшное подозрение поразило ее, и она вдруг поняла, в каком положении они очутились.

- Знаю. Я знаю, - тоскливо ответил Ивенсон, сознавая, что спасения нет.

- Что делать? Мы не можем оба оставаться здесь, - шептала миссис Тибс в состоянии частичного помешательства.

- Я вылезу через камин, - ответил Ивенсон, в самом деле собираясь это проделать.

- Невозможно, - в отчаянии сказала миссис Тибс. - Там заслонка.

- Ш-ш! - перебил ее Джон Ивенсон.

- Ш-ш! Ш-ш! - раздалось где-то внизу.

- Что это за дьявольское шипение? - сказал Альфред Томкинс, сильно сбитый с толку.

- Они там! - воскликнул сообразительный Уисботл, когда из кладовой донесся шорох.

- Слышите? - прошептали молодые люди.

- Слышите? - повторили миссис Тибс и Ивенсон.

- Пустите меня, сэр, - донесся из кладовой женский голос.

- Агнесочка! - вскричал второй голос, явно принадлежавший Тибсу, ибо ни у кого другого подобного голоса не было. - Агнесочка, прелестное созданье!

- Тише, сэр! (Слышен прыжок.)

- Аг...

- Отстаньте, сэр. Как вам не стыдно! Подумайте о вашей жене, мистер Тибс. Отстаньте, сэр!

- Моя жена! - воскликнул доблестный Тибс, находившийся, очевидно, под влиянием джина и греховной страсти. - Я ее ненавижу! Ах, Агнесочка! Когда я служил волонтером в тысяча восемьсот...

- Я сейчас закричу. Тише, сэр, слышите? (Еще прыжок и возня.)

- Что это? - испуганно вскрикнул Тибс.

- Что - что? - спросила Агнес, замирая.

- Это.

- Вот что вы натворили, сэр! - зарыдала испуганная Агнес, когда у дверей спальни миссис Тибс раздался стук, с которым не смогли бы тягаться и двадцать дятлов.

- Миссис Тибс! Миссис Тибс! - вопила миссис Блосс.- Миссис Тибс, проснитесь, во имя всего святого! (Тут снова раздалось подражание дятлу, усилившееся в десять раз.)

- Боже... Боже мой! - воскликнула удрученная половина порочного Тибса. - Она стучится ко мне. Нас обязательно найдут. Что они подумают?

- Миссис Тибс! Миссис Тибс! - снова завизжал дятел.

- Что случилось? - гаркнул Гоблер, вылетая из задней гостиной, как дракон в цирке Астли.

- О мистер Гоблер! - вскричала миссис Блосс с уместной истеричностью в голосе. - Кажется, мы горим; либо в дом забрались воры. Я слышала такой страшный шум!

- Черт побери! - снова гаркнул Гоблер. Он мотнулся в свою берлогу, удачно подражая вышеозначенному дракону, и немедленно возвратился с зажженной свечой. - Как! Что происходит? Уисботл! Томкинс! О'Блири! Агнес! Какого черта? На ногах и одеты?

- Удивительно! - сказала миссис Блосс, которая сбежала вниз и взяла мистера Гоблера под руку.

- Пусть кто-нибудь немедленно позовет сюда миссис Тибс, - сказал Гоблер, входя в большую гостиную. - Что? Миссис Тибс и мистер Ивенсон.

- Миссис Тибс и мистер Ивенсон! - по очереди воскликнули все, когда была обнаружена несчастная пара: миссис Тибс в кресле у камина, мистер Ивенсон неподалеку от нее.

Сцену, которая за этим последовала, мы предоставляем воображению читателя. Мы могли бы рассказать, как миссис Тибс тут же лишилась чувств и потребовались соединенные усилия мистера Уисботла и Альфреда Томкинса, чтобы удержать ее в кресле; как мистер Ивенсон объяснял и его объяснениям никто не верил; как Агнес опровергла обвинения миссис Тибс, доказав, что мистер О'Блири просил помочь ему добиться благосклонности ее хозяйки; и как мистер Гоблер вылил ушат холодной воды на чаяния О'Блири, объявив, что он (Гоблер) уже сделал предложение миссис Блосс я уже получил согласие; как эта дама рассчитала Агнес; как расчетливый мистер О'Блири покинул дом миссис Тибс, забыв рассчитаться; я как этот разочарованный молодой джентльмен ругает Англию и англичан и клянется, что добродетель и благородство повсюду исчезли с лица земли, "кроме Ирландии". Повторяем, мы могли бы рассказать многое, но мы склонны к самоотречению и потому рассудили за благо предоставить все это воображению читателя.

Особы, которую мы описали под именем миссис Блосс, нет более с нами. Существует миссис Гоблер: миссис Блосс покинула пас навеки. В укромном приюте в Нюингтон-Батс, вдали от шумной сумятицы этого гигантского пансиона, который мы называем светом, счастливец Гоблер и его милейшая супруга наслаждаются уединением, упиваясь своими болезнями, своим столом, своими лекарствами, хранимые благодарственными молитвами всех поставщиков животной пищи на три мили в окружности.