Очерки Боза, Наш приход

- О да, он здоров, вполне здоров. Отличный человек. Я его встретил в Сити и долго с ним разговаривал. Да, я с ним довольно близко знаком. Однако мне не удалось поговорить с ним как следует, потому что я торопился к одному банкиру - очень богатый человек и член парламента, с ним я тоже знаком довольно близко, можно даже сказать, очень близко.

- Знаю, о ком вы говорите, - с важностью изрек Молдертон, на самом деле зная на этот счет не больше самого Флемуэла. - Дело у него солидное.

Этим была затронута опасная тема.

- Кстати о деле, - вмешался мистер Бартон, сидевший наискосок от хозяина. - Один джентльмен, которого вы, Молдертон, очень хорошо знали еще до того, как вам удалось провести ту первую спекуляцию, на днях зашел к нам в лавку и...

- Бартон, положите мне, пожалуйста, одну картофелину, - прервал его несчастный хозяин дома, надеясь удушить рассказ в самом зародыше.

- Пожалуйста, - отвечал бакалейщик, нисколько не подозревая об умысле зятя, - и он мне сказал напрямик...

- Рассыпчатую, будьте добры, - опять прервал его Молдертон, дрожа за конец анекдота и опасаясь слова "лавка".

- Вот он и говорит, знаете ли, - продолжал преступник, передав картофелину, - и говорит: как идет ваше дело? А я ему говорю, так, шутя, вы же меня знаете, говорю ему: я своим делом не гнушаюсь, думаю, что и дело меня гнушаться не будет.

- Мистер Спаркинс, - начал хозяин, тщетно пытаясь скрыть тревогу, стаканчик вина?

- С величайшим удовольствием, сэр.

- За ваше здоровье.

- Благодарю вас.

- Мы говорили в тот вечер, - продолжал хозяин, обращаясь к Горацио, отчасти с целью блеснуть ораторским дарованием нового знакомого, отчасти же в надежде заглушить анекдоты бакалейщика, - мы говорили тогда вечером о природе человека. Ваши доводы показались мне очень убедительными.

- И мне тоже, - сказал Фредерик. Горацио ответил любезным наклонением головы.

- Скажите, какого вы мнения о женщинах, мистер Спаркинс? - осведомилась миссис Молдертон. Девицы жеманно улыбались.

- Мужчина, - ответил Горацио, - мужчина, бродит ли он среди светлых, веселых, цветущих долин второго эдема или же в более унылых, бесплодных и, можно сказать, прозаических местах, с которыми мы волей-неволей должны мириться в наше время; мужчина в любых обстоятельствах, в любом месте клонится ли он под бременем губительных вихрей арктической зоны, или иссыхает от зноя под лучами полуденного солнца, - мужчина без женщины одинок.

- Я очень рада слышать, что вы держитесь такого похвального образа мыслей, мистер Спаркинс, - сказала миссис Молдертон.

- И я тоже, - прибавила мисс Тереза. Горацио взглядом выразил, как он счастлив, а молодая особа покраснела.

- А я думаю так... - начал мистер Бартон.

- Я знаю, что вы хотите сказать, - прервал его Молдертон, решившись не давать больше хода своему родственнику, - и я с вами не согласен.

- Что такое? - спросил изумленно бакалейщик.

- Мне очень жаль, Бартон, что я расхожусь с вами во мнениях, - сказал хозяин таким решительным тоном, словно и в самом деле противоречил какому-то его утверждению, - но я не могу согласиться с тем, что считаю в высшей степени нелепым.

- Да ведь я хотел сказать...

- Вы меня не убедите, - сказал Молдертон с видом непреклонной решимости. - Никогда.

- А я не могу вполне согласиться с доводами мистера Спаркинса, - сказал Фредерик, вступая в бой вслед за папашей.

- Как! - воскликнул Горацио, который пустился рассуждать еще более отвлеченно и туманно, когда увидел, что дамы слушают его с восторженным изумлением. - Как! Разве следствие не есть результат причины? Разве причина не предшествует следствию?

- Вот в чем суть, - сказал Флемуэл.

- Разумеется, - сказал мистер Молдертон.

- Ибо, если следствие есть результат причины, а причина предшествует следствию, то вы ошибаетесь, насколько я понимаю, - прибавил Горацио.

- Положительно так, - сказал угодливый Флемуэл.

- По крайней мере таково будет верное и логическое заключение, насколько я понимаю? - вопросительным тоном прибавил Спаркинс.

- Без сомнения, - опять ввязался Флемуэл. - Это решает дело.

- Что ж, может быть, и решает, - сказал Фредерик. - Раньше я этого не понимал.

"А я и теперь не очень-то понимаю, - подумал бакалейщик, - однако надо полагать, что это правильно".

- Какой у него глубокий ум! - шепнула миссис Молдертон дочерям, когда они выходили в гостиную.

- Ах, он просто прелесть! - отвечали обе девицы разом, - говорит, как оракул. Он, должно быть, много видел и знает жизнь.

Когда мужчин предоставили самим себе, воцарилось молчание и у всех был такой мрачный вид, словно их совсем доконала философская глубина состоявшейся перед этим беседы. Первым нарушил молчание Флемуэл, твердо решивший выведать, кто и что такое на самом деле Горацио Спаркинс.

- Извините меня, сэр, - начал этот всезнающий человек. - Если я не ошибаюсь, вы готовитесь к адвокатуре? Я и сам когда-то подумывал об этом, да, в самом деле, и довольно близко знаком с первыми светилами этой выдающейся профессии.

- Н-ну, не совсем, - ответил Горацио, слегка поколебавшись.