Очерки Боза, Наш приход

- Разумеется, нет, - отвечал Парсонс. - Но осмелюсь заметить, вы ведь не прочь увидеть ваше имя записанным в церковную книгу?

- В книгу? В какую книгу? - строго спросила мисс Лиллертон.

- В книгу записи бракосочетаний, в какую же еще? - отвечал Парсонс, смеясь своей собственной остроте и украдкой бросая взгляд на Тотла.

Мистер Тотл чуть было не умер от стыда, и совершенно невозможно представить себе, какое действие произвела бы эта шутка на даму, если бы тут как раз не позвали обедать. Мистер Уоткинс Тотл с неподражаемой галантностью протянул кончик своего мизинца, мисс Лиллертон приняла его грациозно, с девичьей. скромностью, и они торжественно проследовали к столу, где и заняли места рядом. Столовая была уютна, обед превосходен, а маленькое общество - в отличном расположении духа. Разговор вскоре сделался общим, и когда мистеру Уоткинсу Тотлу удалось добиться от своей соседки нескольких вялых слов и выпить с нею вина, он начал быстро обретать уверенность. Со стола убрали скатерть; миссис Габриэл Парсонс выпила четыре бокала портвейна - под тем предлогом, что она кормит грудью, а мисс Лиллертон отпила столько же глотков - под тем предлогом, что вовсе не хочет пить. Наконец, дамы удалились - к великому удовольствию мистера Габриэла Парсонса, который уже целых полчаса кашлял и подмигивал; впрочем, миссис Парсонс никогда не замечала этих сигналов до тех пор, покуда ей не предлагали принять обычную дозу, что она обыкновенно проделывала немедленно во избежание дальнейших хлопот.

- Ну, как вы ее находите? - вполголоса спросил мистер Габриэл Парсонс мистера Уоткинса Тотла.

- Я уже влюблен до безумия! - отвечал мистер Уоткинс Тотл.

- Господа, прошу вас, выпьем за здоровье дам, - сказал преподобный мистер Тимсон.

- За здоровье дам! - произнес мистер Уоткинс Тотл, осушая свой бокал.

Он преисполнился такой уверенности в себе, что готов был ухаживать за целой дюжиной дам одновременно.

- Ах! - вздохнул мистер Габриэл Парсонс. - Помню, когда я был молод... Подлейте себе, Тимсон.

- Я только что выпил.

- Ну, так налейте еще.

- С удовольствием, - отвечал Тимсон, переходя от слов к делу.

- Когда я был молод, - продолжал мистер Габриэл Парсонс, - с каким странным, смешанным чувством произносил я, бывало, этот тост и, помнится, думал, будто все женщины - ангелы.

- Это было до вашей женитьбы? - скромно произнес мистер Уоткинс Тотл.

- Разумеется, до! - отвечал мистер Габриэл Парсонс. - После женитьбы мне уж больше в голову не приходило ничего подобного; да и порядочным я был молокососом, если когда-нибудь мог воображать такой вздор. Но знаете ли, я ведь женился на Фанни при весьма странных и презабавных обстоятельствах.

- Что же это были за обстоятельства, осмелюсь спросить? поинтересовался Тимсон, хотя за последние полгода он слушал эту историю не реже, чем по два раза в неделю.

Мистер Уоткинс Тотл навострил уши, в надежде извлечь какие-либо сведения, полезные в его новом предприятии.

- Я провел первую брачную ночь в кухонной трубе, - начал свой рассказ Парсонс.

- В кухонной трубе! - воскликнул Уоткинс Тотл. - Какой ужас!

- Да, признаюсь, это было не слишком приятно, - отвечал низкорослый хозяин. - Дело в том, что родители Фанни были весьма ко мне расположены, но решительно возражали против того, чтобы я стал их зятем. Видите ли, в те времена у них водились деньжонки, я же был беден, и потому они хотели, чтобы Фанни нашла себе другого жениха. Тем не менее мы сумели открыть друг другу свои чувства. Встречались мы с нею в гостях у общих знакомых. Сначала мы танцевали, болтали, шутили и тому подобное; затем мне очень понравилось сидеть с нею рядом, и тут мы уж не много говорили, но, помнится, я все смотрел на нее краешком левого глаза, а потом сделался до того несчастным и сентиментальным, что начал писать стихи и мазать волосы макассарским маслом. Наконец, мне стало невтерпеж. Лето в том году было дьявольски жаркое, и, проходивши в тесных сапогах целую неделю по солнечной стороне Оксфорд-стрит в надежде встретить Фанни, я сел и написал письмо, в котором умолял ее о тайном свидании, желая услышать ее решение из ее собственных уст. К полному своему удовлетворению, я убедился, что не могу жить без нее, писал я, и если она не выйдет за меня замуж, я непременно приму синильную кислоту, сопьюсь с кругу или уеду на край света - словом, так или иначе погибну. Я занял фунт стерлингов, подкупил служанку, и она передала Фанни мое письмо.

- И что же она ответила? - спросил Тимсон. Он давно уже убедился, что, поощряя повторение старых историй, можно заслужить новое приглашение к обеду.