Очерки Боза, Наш приход

- О, гораздо дольше! - с удивлением воскликнула мисс Лиллертон.

- В самом деле? - сказал Тотл.

- Больше месяца, даже больше двух месяцев! сказала мисс Лиллертон.

"Это, однако, что-то странно", - подумал Тотл.

- О! - произнес он, вспомнив уверения Парсонса, будто она давно о нем слышала. - Понимаю! Однако посудите сами, сударыня. Ведь чем дольше длилось это знакомство, тем меньше теперь причин для промедления. Почему тотчас же не назначить срок для исполнения желаний вашего преданного обожателя?

- Мне уже не раз указывали, что следует поступить таким образом, отвечала мисс Лиллертон, - но вы должны принять во внимание мою деликатность, мистер Тотл. Прошу вас, извините мое смущение, но я имею особые понятия об этих предметах и уверяю вас, у меня никогда не хватило бы духу назначить моему будущему супругу день нашей свадьбы.

- В таком случае позвольте мне назвать его, - нетерпеливо сказал Тотл.

- Мне хотелось бы назначить его самой, - застенчиво отвечала мисс Лиллертон, - но я не могу сделать это, не прибегая к помощи третьего лица.

- "Третьего лица? - подумал Тотл. - Кто бы это мог быть, черт его побери!"

- Мистер Тотл, - продолжала мисс Лиллертон, - вы сделали мне в высшей степени бескорыстное и любезное предложение, которое я принимаю. Не соблаговолите ли вы тотчас же передать мое письмо мистеру... мистеру Тимсону?

- Мистеру Тимсону? - проговорил Уоткинс.

- После того что произошло между нами, - отвечала мисс Лиллертон, не поднимая глаз, - вы должны понять, кого я подразумеваю. Мистера Тимсона... священника...

- Мистера Тимсона! Священника! - вскричал Уоткинс Тотл в состоянии невыразимого блаженства, не смея верить своему беспримерному успеху. - Ангел мой! Разумеется - сию же минуту!

- Я тотчас же напишу письмо, - сказала мисс Лиллертон, направляясь к двери. - События нынешнего дня так меня взволновали, что сегодня я больше не выйду из своей комнаты. Я пришлю вам письмо со служанкой.

- О, останьтесь! Останьтесь! - взмолился Тотл, все еще держась на весьма почтительном расстоянии от мисс Лиллертон. - Когда мы увидимся снова?

- О мистер Тотл, - кокетливо отвечала мисс Лиллертон, - когда мы обвенчаемся, мне никогда не будет казаться, что я вижу вас слишком часто, и сколько бы я вас ни благодарила, все будет мало, - и с этими словами она вышла из комнаты.

Мистер Уоткинс Тотл бросился в кресло и предался упоительным грезам о будущем блаженстве, в которых так или иначе главенствовала мысль о "пятистах фунтах годового дохода с неограниченным правом распорядиться ими в своей последней воле и завещании". Объяснение шло так гладко и закончилось так великолепно, что он начал даже жалеть, почему тут же не поставил условие перевести эти пятьсот фунтов на его имя.

- Можно войти? - спросил мистер Габриэл Парсонс, заглядывая в дверь.

- Пожалуйста, - отвечал Уоткинс.

- Ну, как дела? - озабоченно осведомился Габриэл.

- Как дела? - произнес Уоткинс Тотл. - Т-сс! Я иду к священнику.

- Да ну? - сказал Парсонс. - Ловко же вы обстряпали это дельце!

- Где живет Тимсон? - осведомился Уоткинс.

- У своего дяди, здесь рядом, за углом, - отвечал Габриэл. - Он ждет прихода и последние два-три месяца помогает старику. Однако здорово вам это удалось! Я не ожидал, что вы так быстро справитесь.

Мистер Уоткинс Тотл принялся доказывать, что наилучший способ вести любовные дела основан на принципах Ричардсона, но тут его прервала Марта, которая явилась с розовой записочкой, сложенной на манер модной треуголки.

- Мисс Лиллертон свидетельствует свое почтение, - сказала Марта и, вручив записку мистеру Тотлу, скрылась.

- Замечаете, какая деликатность? - обратился Тотл к мистеру Габриэлу Парсонсу. - Почтение - а не любовь, каково? Через прислугу ведь иначе нельзя.

Мистер Габриэл Парсонс не нашелся, что ответить, а потому ограничился тем, что указательным пальцем правой руки ткнул мистера Уоткинса Тотла в бок между третьим и четвертым ребром.

- Пойдемте, - сказал Уоткинс после того, как утих взрыв веселья, вызванный этой шуткой. - Скорее, не будем терять времени.

- Превосходно! - воскликнул Габриэл Парсонс, и через пять минут они уже стояли у садовой калитки виллы, которую занимал дядя мистера Тимсона.

- Мистер Чарльз Тимсон дома? - осведомился мистер Уоткинс Тотл у слуги дяди мистера Чарльза Тимсона.

- Мистер Чарльз дома, - отвечал слуга, заикаясь, - но только он велел всем говорить, чтобы прихожане его не беспокоили.

- Я не прихожанин, - возразил Уоткинс.

- Быть может, мистер Чарльз пишет проповедь, Том? - спросил Парсонс, проталкиваясь вперед.

- Нет, мистер Парсонс, сэр, он не пишет проповедь, он просто играет на виолончели у себя в спальне и строго приказал не мешать ему.

- Скажите ему, что я здесь, - заявил Габриэл, входя в сад. - Скажите, что пришли мистер Парсонс и мистер Тотл по важному личному делу.

Друзей провели в гостиную, и слуга отправился доложить об их приходе. Доносившиеся издалека стоны виолончели умолкли, на лестнице послышались шаги, и мистер Тимсон сердечно пожал руку Парсонсу.

- Как ваше здоровье, сэр? - торжественно произнес Тотл.