Очерки Фонтанки. Из истории петербургской культуры

«Великая княгиня Елена для каждого устраиваемого ею празднества придумывает, как мне передавали, что-нибудь новое, оригинальное, никому не знакомое. И на этот раз цвет отдельных групп цветных лампионов живописно отражался на колоннах дворца и на деревьях сада, в глубине которого несколько военных оркестров исполняли симфоническую музыку. Группы деревьев, освещенные сверху прикрытым светом, производили чарующее впечатление, так как ничего не может быть фантастичнее ярко освещенной зелени на фоне тихой, прекрасной ночи.

Большая галерея, предназначенная для танцев, была декорирована с исключительной роскошью. Полторы тысячи кадок и горшков с редчайшими цветами образовали благоухающий боскет… Невольно грезилось наяву, так все кругом дышало не только роскошью, но и поэзией. Блеск волшебной залы во сто крат увеличивался благодаря обилию огромных зеркал, каких я нигде не видал ранее. Эти зеркала, охваченные золочеными рамами, закрывали широкие простенки между окнами, заполняли также противоположную сторону залы, занимающей в длину почти половину всего дворца, и отражали свет бесчисленного количества свечей, горевших в богатейших люстрах. Трудно представить себе великолепие этой картины. Совершенно терялось представление о том, где ты находишься. Исчезали всякие границы, все было полно света, золота, цветов, отражений и чарующей, волшебной иллюзии…»[207].

По свидетельству А. Г. Рубинштейна, сама Елена Павловна была превосходной пианисткой, ученицей Гуммеля и Листа. В первой части мы упоминали о том, что с 1852 года великая княгиня пригласила его состоять постоянным аккомпаниатором тех певиц, которые жили у нее во дворце. Он был, как выражался сам, «подогревателем», «истопником музыки» при ее дворе, играя еще и пьесы, которыми сопровождались те или иные «живые картины».

О вечерах Елены Павловны оставили свои отзывы очень известные и интересные люди. Например, барон Корф утверждал, что для достойного описания праздников у Елены Павловны надо соединить кисть Брюллова с пером Пушкина. Замечательно отзывался об этих вечерах князь Оболенский[208].

Прекрасный русский поэт Ф. И. Тютчев, постоянный участник салона Елены Павловны, написал французское четверостишие по поводу живых картин. Вот перевод его в прозе на русский язык:

Ее высочеству великой княгине Елене Павловне

Чтобы ни происходило в этом дворце,

ничто не кажется невероятным и все кстати.
Феерия здесь всегда уместна,
ибо таков дух этого дома[209].

Как считала его дочь, Анна Федоровна Тютчева, фрейлина императрицы, увлечение Елены Павловны музыкой и ее понимание музыки были серьезны. В первой части книги мы рассказывали о том, как Елена Павловна привезла из Германии замечательную певицу Юлию Штуббе. Она обратила внимание на глубокий, бархатный тембр голоса певицы, который в 1851–1852 годах пленял в Париже Шарля Гуно.

Впоследствии салон Юлии Штуббе, в замужестве Абаза, расположенный на набережной Фонтанки, 23, стал одним из центров музыкальной культуры Петербурга.

«По четвергам у Великой Княгини Елены Павловны бывают также прекраснейшие музыкальные вечера, на коих постоянно бывают император и императрица Мария Александровна, – пишет князь В. Ф. Одоевский. – На всех сих вечерах отличается скрипач Лауб»[210]. Фердинанд Лауб – чешский скрипач-виртуоз, композитор, профессор Московской консерватории. Концертировал по всей Европе. Памяти Лауба посвящен третий (Es`moll-ный) квартет Чайковского.

А вот еще письмо В. Ф. Одоевского: «У Великой Княгини Елены Павловны возобновились ее маленькие вечера, по-прошлогоднему; собираются у Княжны Львовой по вторникам, и она обязана хозяйничать… так как они собственно не у Великой Княгини, то это дает возможность ее высочеству приходить и уходить, когда ей угодно… эта же свобода предоставляется и всем посетителям… Обыкновенно бывает музыка, и прекрасная: квартет скрипок; Рубинштейн, ныне получивший звание придворного пианиста; Mlle Зтубе, Кочетова… Лечетицкая… иногда итальянцы. Вечер обыкновенно начинается в 9 ч. и продолжается до полуночи»[211].

Княжна Екатерина Владимировна Львова была фрейлиной, а затем гофмейстриной великой княгини Елены Павловны.

В то время в России преподавание музыки было сосредоточено в руках немногих учителей-иностранцев. Но не было школы, не было системы преподавания. Это осознавалось в среде серьезных музыкантов. И Елена Павловна становится надежным союзником и покровителем организаторов музыкальных преобразований в России.

Проект организации профессионального музыкального образования в России был составлен 23-летним Антоном Рубинштейном и в 1852 году передан им великой княгине. Он был сравнительно недавно обнаружен в фонде Елены Павловны, где числился как записка к ней неизвестного. Однако это время для создания нового учебного заведения было очень неудачным.