Очерки Фонтанки. Из истории петербургской культуры

В 1817 году Куницын был определен профессором по кафедре общих прав в Главный педагогический институт, переименованный позднее, в 1819 году, в Петербургский университет. В состав этой кафедры входили естественное право, частное, общественное, государственное и народное, в смысле общей теории или философии права. В Благородном пансионе Куницын назывался профессором права.

В 1818–1820 годах он написал и издал сочинение «Право естественное», в двух частях, составленное под сильным влиянием Руссо и Канта. В нем проводилась мысль о необходимости ограничения всякой власти, как общественной, так и родительской; иначе власть превращается в тиранию и несправедливость. В книге говорилось, что власть учреждается не в пользу властителей, а в пользу подданных и подчиненных; и посему только власть, проявляемая в целях охраны прав и интересов населения, общества и детей, может быть признана властью законною и справедливою. Эта книга была разрешена Министерством духовных дел и народного просвещения и поднесена автором царю. И все же за ее издание «Право естественное» Куницын был уволен от преподавания в Университете по постановлению главного управления училищ, признавшего книгу эту «противоречащей явно истинам христианства и клонящейся к ниспровержению всех связей семейственных и государственных». А после расправы над его книгой даже само естественное право, как наука, сделалось предметом усиленных преследований.

В «Дневниках» А. И. Тургенева есть рассказ об этом событии с точки зрения здравомыслящего человека: «Министерство вздумало нападать на невинную книгу о естественном праве Куницина, и угодник Лаваль… восстал противу народного права, смешивая оное с естественным…

Никогда не забуду вечера, который провели у меня, больного, Лаваль и Карамзин, по окончании заседания главного училищ правления и прения о книге Куницына. Он увеличил и болезнь мою сильным негодованием к невеже-просветителю и спором с ним. Я просил Лаваля повторить Карамзину чтение его мнения о естественном праве, и Карамзин разделил со мною мнение, что Лаваль смешал его с народным… Лаваль слышал от нас жестокие истины и с тех пор долго не советовался со мною по занятиям главного училищ правления. Тогдашнее министерство хотело опереться на Лаваля – и скоро упало»[164].

В 1821 году в пансионе произошли волнения, поводом к которым послужило отстранение от преподавания, в 1820 году, В. К. Кюхельбекера. В результате этих волнений были уволены и Куницын, и Галич, и Раупах, и Арсеньев, и Герман – за распространение антиправительственных идей…

После увольнения из Университета, с 1821 по 1826 год, Куницын работал в Министерстве финансов, сохранив должность начальника учебного отдела в Дежурстве главного директора Пажеского и кадетского корпусов.

Последние 14 лет, с 1826 по 1840 год, он служил во 2-м отделении Собственной Е. И. В. канцелярии, где под руководством М. М. Сперанского занимался подготовкой Свода законов. В 1834 году Куницын получил звание доктора прав, а в 1838 его избирают почетным членом Петербургского университета.

Перед самой смертью, в 1840 году Куницын назначен директором Департамента духовных дел Министерства внутренних дел.

По своим взглядам он был типичным русским просветителем первой четверти XIX века. Его интересовали проблемы человека и его место в обществе: «Человек имеет право на все деяния и состояния, при которых свобода других людей по общему закону разума сохранена быть может»; «Природа во всех людях одинакова»; «Никто не может приобретать права собственности на другого человека ни противу, ни с его согласия; ибо право личности состоит в свободе располагать самим собою… Право личности неотчуждаемо».

Не надо забывать, что это время, когда крепостное право еще «цветет пышным цветом».

Человек – существо социальное и вне общества жить не может, утверждает Куницын. Организационная структура общества может быть разная, но цель – общее благо. Она достигается путем договора, благодаря которому люди, соединяясь, устанавливают верховную власть, форму правления, где верховный властитель только выразитель общей воли и не имеет прав «без законных пределов в употреблении власти». Народ же может поставить вопрос о «праве принуждения» властителя, если он нарушает «общую волю».

Политические симпатии Куницына были, конечно, на стороне конституционной монархии. Он считал ее, скорее всего, естественным продолжением власти родительской. Но ведь и для родительской он считал необходимыми определенные ограничения. И, конечно же, он нес своим воспитанникам идеи свободы и справедливости.

Куницыну дань сердца и вина!
Он создал нас, он воспитал наш пламень,
Поставлен им краеугольный камень,
Им чистая лампада возжена…

– писал Пушкин.