Очерки японской литературы

Явления подобного идейно-художественного ряда Н. И. Кон­рад находил не только в китайской литературе. В очень лаконич­ном, но весьма насыщенном очерке, посвященном Тикамацу Мондзаэмону, вошедшем в настоящую книгу, он рассматривает творчество этого великого японского драматурга как кульминацию ренессансных тенденций в японской литературе. Естественным и вполне закономерным для Тикамацу — подчеркивал Н. И. Кон­рад — было обращение к театру дзёрури, хотя писать он начинал поначалу для театра «Кабуки». Но драматургия и исполнительская техника театра «Кабуки» подчинялись определенным нормам и правилам, в пределах которых должен был творить драматург. Его буйная и живая фантазия не желала подчиняться этим правилам: свободный полет его воображения искал иного пространства для художественного творчества. В пьесы Тикамацу, написанные для театра дзёрури, вливалось не только бытовое правдоподобие — верно схваченные и зорко подмеченные подробности жизни и быта горожан. Драматургия его была проникнута той высшей художе­ственной правдой, которая соединяет и связывает воедино разроз­ненные житейские факты, высвечивая их изнутри светом истины, постигаемой художником благодаря реалистичности его образного мышления. В поздних его трагедиях — сэвамоно, сюжет которых строился на совместном самоубийстве влюбленных героев, сквозь тонкую пленку морализирований, выдержанных в духе ортодоксаль­ного буддизма, прорывалась стихия свободного человеческого чувства, не желающего, как и чувство Ромео и Джульетты, ми­риться с косным и бесчеловечным миропорядком. Н. И. Конрад подчеркнул в своей статье, что, пополненные высокого и напря­женного драматизма, сэвамоно Тикамацу выражали в японской литературе иной, нежели средневековый, строй мыслей и эмоций, аналог которому можно найти лишь в произведениях европейско­го Ренессанса.

Характеризуя эпоху Эдо, Н. И. Конрад показывает, как внутри развитой городской культуры зрела новая литература, нашедшая наиболее полное выражение в романах Сайкаку, изображавшего с живым юмором и явственной усмешкой подвижной быт горожан — ремесленников, купцов, воинов, обитательниц и посетителей квар­талов развлечений,— яркую пестроту жизни с ее неурядицами и радостями, страстями, настроениями, взглядами людей, все даль­ше отходивших от иерархически упорядоченной системы средневе­кового самосознания. Заметим попутно, что в поэзии вершинным выражением новых тенденций развития японской литературы ста­ла философская лирика Басё, где очень отчетливо и с высоким художественным мастерством было запечатлено и передано ощу­щение дисгармонии жизни, порождавшееся социальным неравен­ством людей, и чувство жалости и сострадания к тем, кто состав­ляет общественные низы. В японской литературе Басё принадле­жит особое место: внутренний взор художника был обращен к новому времени, и творчество его отвечало не только духовным н эмоциональным запросам общества, но было полно предчувствий будущего, с его новым нравственным и социальным опытом и противоречиями. Поэзия Басё необычайно одухотворенна, полна нежности, внутренней сосредоточенности и самоуглубления, но ее одухотворенность весьма далека от средневековой спиритуалистичности, ибо Басё — новый человек нового времени. Его стихи — это самопризнание и самовыражение личности, мыслящей незави­симо и свободно.

Сам конкретный историко-литературный материал, пристально изучавшийся II. И. Копрадом, подводил его к важным типологиче­ским обобщениям. Оп стремился найти характерологические черты узловых эпох литературы, универсальные для различных нацио­нальных и культурных ареалов мира. Оп отчетливо сознавал, что подобные обобщения нс могут строиться путем установления пря­мого тождества социально-экономических условий формирования универсальных литературных эпох в различных регионах. Это было бы вульгаризацией, ибо, как подчеркивает марксистская теория, отношения литературы и общества опосредствованы и диалектичны, а социально-экономические факторы далеко пе авто­матически и но прямолинейно воздействуют на художествен­ное мышление и отражаются в нем. Между ними нот механическо­го соответствия. Иногда художественное мышление отстает от социально-экономического базиса, иногда улавливает и выражает новые, существующие лишь в зародыше, тенденции общественного и исторического развития. Все зависит от конкретных обстоя­тельств и условий, в которых находится искусство. Из этого марк­систского тезиса и исходил Н. И. Конрад в своей историко-литера­турной концепции, показывая, что развитие литератур мира нс есть хаотический процесс. Он обладает внутренними закономерно­стями, в нем присутствуют моменты глубокого схождения, объяс­няющиеся действием общеисторических законов, становлением и сменой социальных формаций, и моменты расхождений, возникаю­щие вследствие культурных и национальных различий регионов мира.