Очерки истории Италии. 476–1918 годы

Параллельно с усилением итало-австрийской империалистической борьбы за преобладание в Адриатике и в западной части Балкан происходит возрождение и активизация ирредентизма — движения за освобождение итальянских земель, оставшихся еще под австрийским владычеством (Трентино и Триест).

В свое время ирредентизм носил прогрессивный характер и был тесно связан с демократическим и рабочим движением Италии. Вступив на путь союза с австро-германским блоком, итальянская буржуазия принесла в жертву ирредентистские стремления демократической общественности. Она отказалась, по крайней мере па время, от требования возвращения Трентино и Триеста ради сохранения союза с Австрией и Германией. И характерно, что в первый период существования Тройственного союза итальянские власти жестоко преследовали деятельность ирредентистов. Но на рубеже двух веков, в связи с обострением противоречий с Австрией, итальянская буржуазия меняет свое отношение к ирредентизму. Она начинает использовать ирредентистские лозунги для идеологического оправдания и прикрытия своих агрессивных притязаний в Адриатике и на Балканах. Ирредентизм, таким образом, превратился в орудие агрессивной политики итальянского империализма, в средство обеспечения ему новых рынков, нового поля деятельности. При этом империалисты Италии отнюдь не собирались ограничивать свои требования старой ирредентистской формулой «Трентино и Триест». Они мечтали о гораздо большем. Крича об «освобождении» итальянских земель из-под австрийского ига, они думали не столько о Трентино и Триесте, сколько о захвате Истрии, Далмации, Албании и других земель. «Кивать будут на Трентино и Триест, а думать будут об Албании», — писал австрийский социал-демократ Отто Бауэр.

Связывая свою агрессивную политику с «национальной идеей», эксплуатируя национально-освободительные традиции народа, завоевавшего государственное единство в борьбе с австрийскими угнетателями, итальянские империалисты рассчитывали тем самым обеспечить этой политике широкую народную поддержку. Они заранее собирались представить возможную империалистическую войну как национально освободительную, как борьбу за завершение дела национального воссоединения. Именно так и поступят они во время первой мировой войны.

В свете приведенных здесь фактов становится совершенно ясным, какую важную роль в расшатывании здания Тройственного союза играли итало-австрийские империалистические противоречия, в основе которых лежала борьба за преобладание в Адриатике и в западной части Балкан. Эти противоречия были настолько глубоки, что всякие попытки смягчить их дипломатическим путем оказывались совершенно тщетными.

Влияние англо-германского антагонизма на внешнюю политику Италии

Важнейшей причиной отхода Италии от австро-германского блока явился империалистический антагонизм между Англией и Германией, развитие которого совпадало с обострением итало-австрийских противоречий.

На протяжении длительного периода поддержание хороших отношений с Англией было своего рода традицией итальянской внешней политики. Италия считала совершенно немыслимой и невозможной для себя войну с Англией, занимавшей в то время господствующее положение в Средиземном море. Именно поэтому, подписывая первый договор о Тройственном союзе, итальянские дипломаты потребовали от своих новых союзников подписать специальный протокол, в том смысле, что этот договор «ни в коем случае не будет рассматриваться как направленный против Англии». Пока англо-германские отношения носили нормальный характер и Англия фактически сотрудничала с Тройственным союзом против Франции и России, Италия могла спокойно оставаться в нем, выгодно сочетая политику дружбы с Англией с союзническими отношениями с Германией. Но когда к концу XIX в. англо-германский антагонизм стал фактом и приобрел решающее значение в международных делах, эта двойственная опора итальянской внешней политики сильно заколебалась и Италия оказалась «в положении ребенка, родители которого расходятся». Отныне она должна была выбирать одно из двух: или сохранение союза с Германией, или поддержание хороших отношений с Англией.

Поставленная перед таким выбором, Италия в конце концов выбрала последнее, Этот выбор определялся не личными желаниями и вкусами отдельных итальянских политиков, а зависел от ряда объективных факторов географического, экономического и стратегического порядка. Слабая в экономическом и военном отношении, сильно зависимая от заграницы, уязвимая со стороны моря, Италия волей-неволей должна была ладить с Англией.