Очерки истории Италии. 476–1918 годы

Союзники согласились предоставить Италии «в полное суверенное владение» албанский порт Валону с прилегающей территорией, остров Сасено и, кроме того, обещали поручить ей дипломатическое представительство Албанского государства, которое предполагалось создать в Центральной Албании.

В восточной части Средиземного моря за Италией были оставлены острова Додеканеза, которые она оккупировала со времени ливийской войны.

Франция, Великобритания и Россия «вообще» признавали заинтересованность Италии в сохранении равновесия на Средиземном море и в случае полного или частичного раздела Азиатской Турции обещали ей «равноценную часть в средиземноморских областях, смежных с провинцией Адахия».

В Ливии Италии были переданы «права и привилегии», принадлежавшие султану в силу Лозаннского договора.

Колониальные претензии Италии были сформулированы в договоре так: «В случае если Франция и Великобритания увеличат свои колониальные владения в Африке за счет Германии, эти две державы признают в принципе, что Италия могла бы требовать некоторых равноценных компенсаций, именно в урегулировании в ее пользу вопросов, касающихся границ итальянских колоний Эритреи, Сомали и Ливии и смежных с ними колоний Франции и Великобритании».

При возмещении издержек войны Италии была обещана доля, «соответствующая ее усилиям и жертвам».

Англия брала на себя обязательство «облегчить немедленное заключение на справедливых условиях» займа на сумму не менее 50 млн. фунтов стерлингов «к выпуску на лондонском рынке».

За все это Италия со своей стороны брала лишь одно обязательство: «использовать все свои силы для ведения войны совместно с Францией, Великобританией и Россией против всех их врагов». Причем договор особо предусматривал заключение военной и морской конвенции; первая должна была установить «минимум военных сил, которые Россия должна будет использовать против Австро-Венгрии с целью воспрепятствовать этой державе сосредоточить все свои усилия против Италии в случае, если бы Россия решила направить свои главные силы против Германии»; вторая — возлагала на французский и английский флоты обязанность «оказывать активную и постоянную помощь Италии впредь до уничтожения австро-венгерского флота или до заключения мира».

Таковы были условия тайной империалистической сделки, заключенной между Италией и Антантой, такова была цена, которую правительства Англии и Франции, а под их давлением и России, согласились заплатить за союз с империалистической Италией. Даже те из итальянских буржуазных авторов, которые склонны как-то оправдывать политику итальянского империализма, и те вынуждены расценивать уступки, сделанные Италии по Лондонскому договору, как «огромные и не находящие никакого оправдания».

Лондонский договор — это документ не «умеренной» и «справедливой» национальной политики, как о том твердят итальянские буржуазные историки и публицисты, а документ агрессивного, «бесстыдного империализма». В. И. Ленин характеризовал этот договор как «грязный» и «грабительский»[70]. Такая характеристика целиком и полностью соответствует содержанию и духу договора.

Лондонский договор не имел ничего общего с национальными требованиями и интересами Италии. Старые претензии итальянских ирредентистов, выраженные формулой «Тренто и Триест», оказались небольшой каплей в море чисто империалистических притязаний. Этот популярный лозунг служил лишь прикрытием грабительских целей итальянского империализма. Договор явился грубым попирательством принципа национального самоопределения народов. Он отдавал Италии территории, на которых проживало по меньшей мере 1300 тыс. южных славян (северная Далмация и большая часть Далматинских островов, Истрия и острова в Кварнеро, Градиска и Гориция), 230 тыс. австрийцев (в Южном Тироле), все греческое население Додеканеза, значительную часть албанцев, турок и греков в Адамии и прилегающих к ней районах.

Самую большую и непосредственную опасность Лондонский договор представлял для южного славянства. Своим острием он был направлен против национального освобождения южнославянских народов Австро-Венгрии, против объединения всех южных славян в едином национальном государстве и в конечном счете — на колониальное закабаление их итальянским империализмом. Условия договора могли бы оказаться для южных славян гораздо более тяжелыми, если бы не упорное сопротивление русской дипломатии, благодаря которому итальянские империалисты были вынуждены существенно отступить от своих первоначальных требований. Этот факт настолько очевиден, что его навряд ли кто осмелится отрицать. Хорватский буржуазный историк Шишич признает, что хотя Россия в ходе переговоров с Италией и вынуждена была отступить перед давлением своих союзников, однако «бесспорно то, что именно благодаря ей Лондонский договор не стал еще хуже».