Очерки истории христианского синдикализма

Принципиальные установки были сформулированы в таких выражениях: «Съезд снова признает идею национального, социального и демократического народного государства. Он видит в будущем Великую Германию, в которой все корпорации и сословия найдут жизненное пространство и родину для осуществления немецкого государственного идеала»^{197}.

Германия периода мирового экономического кризиса была ареной острейших социально-политических битв. Здесь наблюдались очень отчетливая поляризация классовых сил, большое недовольство масс — мелкой буржуазии, средних слоев; и все это неизменно становилось предметом политических и националистических спекуляций. Отсутствие колоний лишало немецкие монополии возможности в той или иной мере смягчить социальные противоречия за счет усугубления колониальной эксплуатации. Здесь, в Германии, кризис стал исходным пунктом нарастания фашистских тенденций.

30 ноября 1929 г. в речи на конгрессе Революционной профсоюзной оппозиции Эрнст Тельман заявил: «Мы стоим перед лицом крупного генерального наступления буржуазии. Наша задача заключается в том, чтобы противопоставить этому генеральному наступлению капитала паше собственное генеральное наступление пролетариата»^{198}. Было ясно, что для успеха пролетарского контрнаступления необходимо единство всех его отрядов, всех профессиональных организаций. Руководители Коммунистической партии Германии и Революционной профсоюзной оппозиции (РПО) были последовательными сторонниками рабочего единства[13]. Отдельные тактические ошибки в духе «левизны» и сектантства[14] были осуждены ими самими. Они никогда не забывали о важности включения христианских трудящихся в единый фронт.

Перед рабочим классом Германии стояла задача не допустить того, чтобы тяготы кризиса перекладывались на плечи трудящихся, отстоять свои социальные завоевания, обеспечить безработных работой, сорвать замыслы монополий, направленные на фашизацию страны, защитить демократию. Такая программа была национальна и интернациональна. Ни одним своим пунктом она не наносила ущерба политическим убеждениям и верованиям каждого, кто ее примет, а в некоторых существенных пунктах даже соответствовала принципам социального католицизма (право на труд, свобода личности, демократия). Однако именно эту программу неистово отвергали лидеры ВОХП. И не столько из-за идеологических расхождений, сколько — и это было главным — из-за несогласия с классово-политическими позициями тех, кто направлял это движение.

Что же касается предлагавшихся лидерами христианских союзов мер преодоления кризиса, то их осуществление означало лишь некоторое ограничение прав крупных собственников, по и это требовало решимости наступать, а ее-то у ВОХП не было. Вожди ВОХП исходили из того, что исцелять недуги можно совместными усилиями хозяев и рабочих. Отте даже заверял кабинет Брюнинга — Штегервальда в готовности «со своей стороны принести жертвы и содействовать устранению трудностей»^{199}. Однако сами трудящиеся — члены христианских союзов шли значительно дальше этой программы. Они принимали участие в стачках и не желали мириться с наступлением на свои права.

В таких условиях лидеры ВОХП были вынуждены маневрировать. Иногда они призывали противодействовать снижению зарплаты, бороться против нарушения хозяевами тарифных договоров и попыток монополий урезать социальное обеспечение. Генеральный секретарь профсоюза горняков Имбуш 10 января 1932 г. осмелился даже потребовать национализации шахт^{200}.

В то же время, проводя наступление на пролетариат, крупный капитал учитывал тактическую линию лидеров реформистских и христианских профсоюзов, гарантировавшую на длительный срок недопущение стачек и участие этих организаций в «оживлении хозяйства».

Отказываясь от единства действий с другими отрядами рабочего класса, вожди ВОХП объективно содействовали приходу фашизма к власти. Оправдываясь впоследствии, они ссылались на антифашистскую резолюцию своего XIII съезда, состоявшегося в 1932 г.

Действительно, съезд, хотя и в урезанном объеме, отразил социальный протест верующих трудящихся против наступления фашизма. Он даже принял антифашистское воззвание. Но насколько последовательными были эти антифашистские установки?

На XIII съезде синдикализм провозгласил себя врагом «крайностей». Он формально отклонял и фашизм и коммунизм^{201}. На деле же он вел борьбу лишь с «врагами слева» и тем фактически облегчал дело нацистам, так как без КПГ и РПО, без этой самой активной части рабочего класса, невозможно было преградить путь фашизму. Свою задачу съезд усматривал в «воспитании национального чувства».

Проповедуя «третий путь», христианский профсоюзный центр в действительности стал адвокатом «народного правительства» Брюпинга, этого, как его тогда называли, «канцлера голода»^{202}.