Очерки истории кибернетики в СССР

Но, видимо, как когда-то в брежневском СССР ученые обязательно в начале статьи или книги к месту и не к месту цитировали материалы очередного съезда КПСС, так в США даже самая умная статья о СССР обязательно должна содержать определенные ритуальные критические положения в адрес исследуемого предмета. Но даже самые завзятые советские «славакапээсэсники» не позволяли себе пользоваться в научных трудах заведомо ложными данными. Поэтому вызывают удивление заявления типа «с 1959-го по 1964 год выпуск промышленной продукции неуклонно снижался» со ссылкой на все того же R. Judy. Возможно, у этого самого Джуди свои собственные представления о статистике и научной добросовестности, но ведь В. Герович имеет добротное советское образование и должен понимать, что такие данные не могут соответствовать действительности. По советским официальным данным, выпуск промышленной продукции к 1965 году по сравнению в с 1958 вырос на 84 %. Допустим, что уважаемый В. Герович по каким-то причинам не склонен доверять советской статистике. Это его право, хотя такое недоверие желательно обосновывать. Но разве это значит, что можно безоговорочно доверять данным этого удивительного R. Judy? Ведь они, как минимум, очень резко расходятся с тем, что говорил об этой эпохе в советской истории американский президент Кеннеди. Например:

«Хоть кто-нибудь объяснил бы мне, как обогнать! Пусть это будет хоть дворник там у вас, если он знает, как! Для нас нет ничего более важного!» Эти слова, если верить книге Sidey Н. Kennedy: a portrait of a President, произнес Кеннеди в конце апреля 1961 года на совещании с руководителями НАСА. Касалось это только полета Гагарина в космос, но очень несложно догадаться, что между полетами в космос и развитием промышленности существует некоторая связь. Прямо удивительно, что среди дворников НАСА не нашлось человека с уровнем мышления R. Judy, который бы успокоил американского президента и разъяснил ему, что догнать СССР очень просто – нужно сначала довести экономику до «состояния загнанного животного», а потом организовать дело так, чтобы «выпуск промышленной продукции неуклонно снижался».

Но такие ничем необоснованные положения оценочного характера касательно советской экономики, которые встречаются в статье В. Геровича, вполне простительны, если учесть, что в статье идет речь о вещах весьма неприятных для гордых американцев, уверенных в том, что они всегда и везде были «впереди планеты всей», а в вычислительной технике – в особенности.

В данном материале автор рассказывает о советском проекте, который вполне мог поставить американцев в такое же неприятное положение, в какое их поставила советская космическая программа. Мало того, успешная реализация этого проекта могла оказать решающее влияние на исход соревнования между СССР и США в экономической области и сделать продолжение этого соревнования невозможным для США.

Вот какие свидетельства на этот счет приводит В. Герович:

«ЦРУ создало специальный отдел для изучения советской кибернетической угрозы. Этот отдел выпустил целый ряд секретных докладов, где отмечал, среди прочих стратегических угроз, намерение Советского Союза создать «единую информационную сеть» [7]. На основе докладов ЦРУ в октябре 1962 года ближайший советник президента Джона Кеннеди написал секретный меморандум о том, что «советское решение сделать ставку на кибернетику» даст Советскому Союзу «огромное преимущество»;

«…к 1970 году СССР может иметь совершенно новую технологию производства, охватывающую целые предприятия и комплексы отраслей и управляемую замкнутым циклом обратной связи с использованием самообучающихся компьютеров».

И если Америка будет продолжать игнорировать кибернетику, заключал эксперт, «с нами будет покончено» [в]»[94].

Возможно, в этих документах имеется некоторое преувеличение опасности, которую несло для США внедрение ОГАС в СССР, но оценка, что в случае реализации проекта эта угроза была бы именно стратегической характер, скорее всего, верна. Дело в том, что этой угрозе США ничего противопоставить не могло в принципе.

И не только по причине «игнорирования кибернетики», но и потому, что никакая кибернетика не в состоянии была сделать американскую экономику управляемой. Ведь для того, чтобы построить систему автоматизированного управления, мало иметь достаточное количество машин и правильно построенные информационные сети (машин в США всегда было гораздо больше, чем в СССР да и правильное построение сети не могло составлять для них проблемы). Но между созданием общенациональной сети и созданием общенациональной автоматизированной системы управления экономикой общего не больше, чем между «милостивый государь» и «государь император»[95]. Проблема состояла в том, что для того, чтобы построить автоматизированную систему управления, необходимо, как минимум, определить объект управления. В отличие от СССР, где существовал единый народно-хозяйственный комплекс, в США ничего подобного не было, а, соответственно, и управлять было нечем.