Очерки истории российской внешней разведки. Том 5

Английская контрразведка, в частности, могла обратить внимание на то, что, заняв в 1945 году пост начальника контрразведывательного отдела СИС, Филби неоднократно выезжал в ряд стран Европы для ознакомления на месте с работой резидентур и постановки задач по противодействию деятельности советской разведки и борьбе с коммунистическим движением. Это помогало ему подробнее информировать Москву о составе резидентур и имеющейся у них агентуре, о перестройке в центральном аппарате разведки, о поставленных правительством приоритетных задачах. Проводимая в те годы реализация в СССР поступавшей от Филби информации, аресты агентуры не вызывали в штаб-квартире СИС особой настороженности. Отдельные неудачи можно было объяснить отсутствием достаточного опыта работы против советской разведки.

Но возникали и экстремальные ситуации. Так, 20 сентября 1945 года К. Филби сообщил в Москву, что сотрудник стамбульской резидентуры МГБ Волков намеревается передать англичанам за крупное вознаграждение и предоставление политического убежища документальную информацию о том, что советская разведка имеет двух агентов в министерстве иностранных дел Великобритании, а третий даже является начальником контрразведывательной службы в Лондоне. По настоятельной просьбе Волкова сотрудники английского генконсульства в Стамбуле направили его информацию в Лондон не телеграфом, а дипломатической почтой и предупредили о нежелательности и в дальнейшем телеграфной переписки по этому делу.

По поступлении этой информации генерал Мензис решил направить в Стамбул Филби, чтобы разобраться на месте с этой историей. Когда Ким наконец добрался до Стамбула, то Волкова там уже не оказалось. Советская разведка сработала оперативно и четко. Убедившись в отъезде Волкова в Москву, англичане сопоставили его поведение, несвязную речь во время посещения их консульства и пришли к выводу, что у Волкова, скорее всего, произошел нервный срыв, и поэтому русские отправили его в Москву.

В тот период Киму пришлось заниматься и поступавшей от канадских спецслужб информацией, получаемой от Гузенко, шифровальщика ГРУ, ставшего на путь предательства. Гузенко выдал несколько агентов советской военной разведки. В силу ряда не зависящих от

Филби обстоятельств вывести из-под удара всех выданных предателем агентов не удалось, но это впоследствии обернулось даже в пользу Филби. Памятуя о том, что Ким Филби занимает очень важный пост в СИС, где пользуется авторитетом, что он награжден за успешную борьбу с подрывной деятельностью немецкой агентуры против Великобритании орденом Британской империи, руководство НКГБ и советской разведки предельно ограничило круг допущенных к поступающей от Кима информации и очень осторожно подходило к ее реализации, чтобы исключить малейшую возможность расшифровки источника.

Это в первую очередь относилось к поступавшей от Филби информации о заброске английской агентуры на территорию СССР: в прибалтийские республики, на Украину и в Белоруссию. В каждом конкретном случае разрабатывались варианты обезвреживания шпионов путем захвата, перевербовки, радиоигр, инсценирования до определенного времени успешной работы (под контролем органов безопасности).

Подводя итог анализу, Ким Филби пришел к выводу, что вся его карьера свидетельствовала о полном доверии к нему со стороны руководства СИС и МИ-5, что в их распоряжении нет доказательств, дающих основание сомневаться в его благонадежности.

Даже не искушенному в делах разведки человеку не составит особого труда догадаться, какую первостепенную ценность для органов безопасности СССР представляла поступавшая от Филби информация, благодаря которой удалось срывать многие замыслы спецслужб США и Великобритании, обезвредить забрасываемых агентов и диверсантов. Очень точно сказал об этом друг Филби, бывший сотрудник СИС, впоследствии известный писатель Грэм Грин: «Когда Филби достиг вершины своей карьеры, любая инициатива разведок Запада была заранее обречена».

Вместе с тем занимаемое Филби в СИС положение требовало от него поистине филигранной точности действий, тщательной соразмерности каждого принимаемого решения.

Филби и руководство советской разведки постоянно стояли перед дилеммой:

— если бы все проводимые им по линии английских спецслужб операции оканчивались неудачей, то его бы в лучшем случае уволили;

— если бы они были слишком успешными, то наносили бы ущерб Советскому Союзу.

В этих условиях Филби приходилось планировать и проводить каждую из операций, направленных против интересов СССР, таким образом, чтобы они либо проваливались «естественным» путем, либо имели ограниченный успех и находились под контролем органов госбезопасности СССР. Для Кима Филби это были годы колоссального нервного напряжения.