Очерки истории Руси до монголов

Юрий, однако же, не унывал и собирался с силами. Дела его пошли хорошо, и он послал звать, для лучшего успеха, Владимирка. Владимирко двинулся и по пути узнал, что Мстислав Изяславич, идущий к отцу на помощь с уграми, остановился у Сапогыня, куда Владимир Андреевич прислал много питья из Дорогобужа, и Мстислав пировал и пил с уграми и, получив весть от дяди, передал он ее уграм: «Идет Владимирко». «Ну что же, – отвечали угры пьяные, – пусть придет, мы подеремся с ним». Мстислав, на ночь расставив сторожей, лег спать с уграми. В полночь прибежали сторожа с криком: «Владимирко идет». Мстислав с дружиной, сев на коней, начал будить угров, а те лежали мертво пьяные. Владимирко ударил на них и перебил множество. Мстислав с дружиной бежал в Луцк.

А Изяслав, между тем, совершенно разбил Юрия за Рутом и вынудил удалиться в свою Залесскую сторону. Владимирку нечего было делать, и он вернулся в Галич.

Изяслав, упоенный успехом, звал короля на Владимирка (1152): «се Владимир Галицкой дружину мою и твою избил; гадай, брат, как нам на себя покор не положити, и отомстить за себе и за дружину».

Король отвечал: «Отче, кланяюсь тебе. Прислал ты мне сказать про обиду галицкого князя: я собираюсь, собирайся и ты. Нам оставить такого дела нельзя, а как Бог даст».

Изяслав послал сына Мстислава вести короля на Галич. Король дал знать: «Я сажусь на коня с сыном твоим Мстиславом, садись и ты».

Плохо приходилось Владимирку.

Изяслав собрался со всеми полками своими и за Дукельской низменностью пошел той дорогой королевской, по которой король приходил с Ярославом Святополчичем на Андрея Мономаховича под Владимир.

За Саном нагнал его посол, сказать, что король его дожидается уже пятый день. Он двинулся к Ярославлю, переправившись через Сан между Лежайском и Крешевом. От короля пришел к нему муж с тысячью воинов. Изяслав поспешил вперед и соединился с зятем, к великой радости обоих. Здесь в шатре начали они думать, как ударить наутро. Полков у короля было семьдесят три, кроме Изяславовых, кроме коней обозных и товарных. Рано король велел ударить в бубны и, выстроив полки свои, сказал Изяславу: «Поезжай со своими полками близ моего полка и останавливайся, где я остановлюсь: добро нам о всем гадати вместе». Изяслав отвечал: «Так буди». Они расположились станом на левом берегу Сана, ниже Перемышля. День был воскресный, а в воскресенье король имел обыкновение ничего не предпринимать. Владимирко со своими полками стоял на правом берегу. Поутру король начал ставить полки свои на бродах. Галичане напротив, «и не могоша стягнути противу Королеви». Изяслав стал выше короля на другом броде. Другие угорские полки еще выше. Все они переправились вброд, ворвались в полки Владимирковы и смяли их. Владимирко, отступив за твердыню, не выдержал, поддался. Нападение, стремительное со всех сторон, усиливалось. Он вынужден был бежать и попал было к уграм и черным клобукам и едва спасся в Перемышль с Избыгневом Ивачевичем. Битва происходила в треугольнике между реками Саном, Вягром и той возвышенностью, на которой стоит Перемышль. Он был бы тогда взят, потому что в городе никого не оставалось, но все воины угорские бросились на загородный двор княжий, на лугу, над рекою Саном, где было много всякого добра.

Изяслав и король стали лагерем перед городом, над рекой Вягром. Владимирко, не видя никакой надежды на успех, начал слать к королю, прося мира, а на ночь отрядил послов к архиепископу и воеводам: «Молитесь обо мне королю, я ранен крепко, каюсь перед королем, что стал против него и сердце повередил ему, но Бог грехи отдает, пусть и он простит мне вину и не выдаст меня Изяславу. Я очень болен и, если умру, поручу сына своего королю. Напомните ему, как я служил отцу его до сыти своим кошем и своими полками, когда тот был слеп, как я бился за него с ляхами. Пусть он все это вспомнит и меня простит». С этими словами Владимирко прислал архиепископу и мужам многие дары золотом и серебром, сосудами и портами. Поутру король, встретившись с Изяславом, поведал ему речи Владимирковы: «Он кланяется и молится, говорит, что ранен и болен при смерти: что ты отмолвишь ему?» Изяслав и слышать не хотел о мире: «Сыну, – говорил он, – если Владимирко и умрет, то это ему Божья казнь за то, что сступил нам крестного целования. Что он исправил тебе из обещанного и первое, и второе? Да еще и сором положил на обоих нас: нечего ему верить. Дал его нам Бог в руки, так мы должны его взять и волость его отнять». Мстислав, сын Изяслава, которому досталось от Владимирка под Сапогынем, донимал короля еще пуще отца и перечислял все обиды Владимирковы. Но противная сторона, архиепископы и мужи, получившие богатые дары, превозмогли. Король решил: «Не могу его убить, он молится и кланяется, и в винах своих раскаивается; ежели отступит того, на чем теперь крест целует, то как Бог даст: либо мне быть в Угорской земле, либо ему в Галицкой».

Владимирко прислал послов к Изяславу: «Брат, виноват, прости меня и присоедини свою просьбу к королю – простить меня, а мне дай Бог с тобою быти».