Очерки истории Руси до монголов

Предлогом послужила обида, причиненная в Константинополе русским купцам, среди которой был убит один знатный русин. Норманны из-за моря явились верными помощниками. С полуночных стран Океана, говорят греки, прибыло в Киев множество воинов. Возглавить поход Ярослав поручил Вышате. В легких однодеревках поплыли витязи под Царьград по знакомому пути. Император Мономах, узнав о несущейся на него грозе, тотчас послал послов навстречу Владимиру, просить, чтобы он отложил оружие, и, из пустой причины, не нарушал долговременного мира. Владимир, которому хотелось войны во что бы то ни стало, осрамил послов и отпустил назад с высокомерным ответом. Константин должен был готовиться к обороне. Всех русских купцов, равно как и единоплеменных с ними воинов, которые служили его телохранителями, он выслал из столицы во внутренние области и сам со всем греческим флотом двинулся в море; конница пошла берегом. Русь уже подплыла к самому проливу и остановилась у Фара. Противники выстроились, но никто не хотел начинать сражения. Император перед вечером отправил вторичное посольство с предложением о мире. Владимир опять принял послов с презрением и потребовал по три фунта золота на всякого своего воина, чего и вполовину не получил сам вещий Олег. Такого нелепого требования греки, разумеется, исполнить не могли и решили сразиться. На другой день отправили они три галеры ударить на неприятеля и вызвать его в открытое море. Начальнику их удалось проникнуть в середину русских судов и пустить греческий огонь; семь ладей он сжег, одну пленил, одну затопил. Русь снялась с якорей, выплыла на простор, как вдруг, ей на беду, подул ужасный восточный ветер.

Собор Св. Софии в Киеве. Реконструкция

Поднялась буря. Море взволновалось, и все ладьи русские разметало: одни, опрокинутые, пошли ко дну, другие выброшены были на берег, иные унесены в открытое море. Княжеский корабль был потоплен, так что Владимира едва спас воевода Ярослава Иван Творимирич, приняв его к себе на корабль. На берегу собралось руси до шести тысяч, которым ничего не оставалось делать, как возвращаться сухим путем. Из княжеской дружины никто не хотел им сопутствовать. «Я иду, – сказал Вышата, – жить ли, умереть ли с товарищами», – и покинул свой корабль.

Император, довольный успехом, удалился в город, оставив у Фара суда для преследования неприятеля. Русь после бури собралась в пристани, образуемой двумя мысами. Греки проплыли мимо, и Владимир, увидев их малое число, выслал несколько людей, чтобы пресечь им обратный путь. Гребя изо всех сил, другие русские пловцы успели окружить их со всех сторон. Грекам надо было сразиться, и Владимир разбил их совершенно, в утешение себе за вчерашнюю беду. Четыре судна взял он в плен, и даже то, на котором находился начальник ополчения. Прочие греческие суда сели на мель или разбились о подводные камни. Однако же Владимир, потеряв много судов и людей накануне, не мог исполнить своего намерения напасть на Константинополь и должен был удалиться, хотя и со многими пленными. Сухопутному отряду повезло менее: греки напали на русь близ Варны, захватили и привели пленными в Царьград, где многие из них были ослеплены. Вышата через три года, по заключении мира, был отпущен к Ярославу.

Это был последний греческий поход норманнских русских витязей, которые, в продолжение двухсот лет, чудесами своей отваги, предприимчивости и храбрости, приводили в трепет знаменитую столицу Восточной Империи и распространяли славу своего имени, обогащаясь серебром, золотом и паволоками.

После греческого похода Ярослав ходил только на мазовшан (1046), подавая помощь зятю, польскому королю Казимиру, за которого отдал перед тем сестру и получил за вено восемьсот человек, плененных Болеславом. Он убил мятежника Моислава и покорил его подданных Казимиру.

С каждым годом усиливался и прославлялся Ярослав более и более. Под конец его жизни пределы унаследованной им от отцов Руси распространились до Черного и Балтийского морей, до Уральских, Карпатских и Кавказских гор, до Внутренней Польши. Вот как широко и далеко очертилась норманнами окружность Русского государства!

Пятерых своих сыновей, рожденных от шведской Ингигерды, Ярослав посадил по главным городам собранных в его руку славянских племен.

Старшему, шестнадцатилетнему Владимиру (род. в 1020 г.), он дал Новгород с его волостями еще в 1036 году.

Следовавшему за ним Изяславу (род. в 1024 г.) – важнейшее из норманнских поселений, Туров, на реке Припяти, между дреговичами.

Святославу (род. в 1026 г.) – Чернигов, на реке Десне, с Тмутараканью, на Черноморском полуострове Тамани, и всеми землями по Оке, – северою, вятичами, Муромом и Рязанью.

Всеволоду (род. в 1029 г.) – Переяславль, на Суле, с Поволжьем, землей Белозерской и Суздальской.

Вячеславу (род. в 1036 г.) – Смоленск, на Днепре, и меньшему Игорю – Владимир Волынский.

Всех своих сыновей Ярослав переженил на иностранных княжнах, а дочерей выдал замуж за королей и принцев и вступил в родство со многими европейскими государями.