Очерки истории Саха: рождение Республики

Контролировавшие ревкомах большевики и их последователи понимали культурную революцию несколько в ином ключе и начали её с притеснения религии. Сначала под удар революционеров попала православная церковь606, у которой конфисковали собственность и стали закрывать храмы607. Вслед за попами608 преследованиям подверглись ойууны, представлявшие собой довольно влиятельную прослойку в якутских улусах. Обвинённые коммунистами в шаманизме, язычестве и других грехах они были вынуждены уйти в подполье и совместно с национальной интеллигенцией и тойонами составили влиятельную оппозицию режиму.

Вместо того, чтобы ограничить произвол своих эмиссаров Якутский ревком постоянно усиливал борьбу с тойонами и кулаками. Важным шагом в этом направлении было постановление от 8 сентября, лишившее их избирательных прав609. Несколько позже Губревком предоставил волостным съездам ревкомов право лишать избирательных прав некоторых категорий граждан. Естественно, что подобные меры вызвали недовольство и скрытое сопротивление наиболее продуктивной части населения области. В связи с этим уже с начала 1921 г. звучали «левацкие» требования об изоляции тойонов, о проведении в улусах линии на классовое расслоение административными методами. Весной 1921 года для усиления политического влияния советской власти в улусах коммунистами были проведены санкционированные Москвой610, «беспартийные» конференции бедноты и ревкомов, целью которых была ликвидация влияния тойонов на местные дела. В апреле 1921 г. состоялась Вторая Чурапчинская конференция бедноты 10 улусов611, которой руководил С.В. Васильев612. Согласно составленным на ней спискам подлежали изоляции613 214 человек614. В этом обширном списке оказались не только тойоны, но и середняки и бедняки «защитники» тойонов. Радикальные решения, принятые на «беспартийных» конференциях, являлись следствием мобилизации беднейших и маргинальных слоёв якутов. Ощутив вкус власти, многие из них преследовали сугубо личные цели, используя сложившуюся ситуацию не столько для личного обогащения, сколько в качестве «социального лифта», позволяющего самим стать «красными тойонами». Большая часть из них поплатилась за это жизнью, но уцелевшие достигли своей цели.

Только к лету 1921 года у Губревкома произошло осознание допущенных ошибок. Однако вместо их исправления эта политика приобрела террористический характер и вылилась в постановление губревкома, подписанное об изоляции тойонов и кулаков и о принудительных работах для «врагов советской власти» от 29 сентября 1921 года. С этого времени заседания «беспартийных» конференций заканчивались составлением списков, приговоренных к аресту, отправке на принудительные работы и высылке не только тойонов и кулаков, священников и «подкулачников», но и их родственников и близких.

Оппозиционные настроения политике ревкома стали назревать в июле 1920 года. Их выразителями стали якутские интеллигенты и учащаяся молодёжь, группировавшиеся вокруг «Саха аймах». Оппозиционеры вели себя неосторожно, допуская высказывания, которые можно было легко интерпретировать, как антисоветскую пропаганду. Получив информацию об этих разговорах, П.А. Слепцов(Ойунский) специально выезжал в Амгинский улус, где дал установку местной милиции: «надо уничтожить всех кулаков и изъять их имущество, расстреливать всех кулаков и подкулачников». Однако руководство Амгинского улуса ограничилось арестом 40 подозреваемых лиц и высылкой их в Якутск, где они были вскоре освобождены615.

Борьба с контрреволюцией и врагами советской власти проходила красной нитью в политике Якутского ревкома, возглавляемого М.К. Аммосовым. Ещё летом на страницах газеты «Красный Север» райревком начинает огульную компанию по изоляции тойонов, буржуазии и предпринимателей. Под этими лозунгами продолжается экспроприация имущества под эгидой Земотдела, который после ареста Р.И. Оросина616 издает волюнтаристское постановление об отмене классной системы и уравнительном распределении покосных земель «согласно особой инструкции»617.