Очерки из будущего

– Как человек, да! – ответил я. – Но человек создан для своей среды. Мы слишком склонны соотносить все с тем, что наблюдаем каждый день. Как мы можем что-то утверждать, если ограничиваем "потенциал" жизни тем, что знаем о нашей планете?

– Кстати, – продолжал Газен, даже не обращая внимания на мое возражение, – план вашего старого астронома подавать сигналы с помощью мощных потоков света оказался совершенно неосуществимым. Не существует искусственного света, способного достичь Марса. Подумайте об огромном расстоянии между двумя планетами и о двух поглощающих атмосферах, через которые свету нужно пройти. Этот человек был сумасшедшим!

– На днях я прочитал, что в Америке есть электрический маяк, который виден за 150 миль через самые низкие слои нашей атмосферы. Такой свет, правильно направленный, может быть виден с планеты Марс, и нет причин, почему бы марсианам не изобрести более мощный.

– А если и изобрели, – усмехнулся Газен, – то мысль о том, что они могли подать нам сигнал именно тогда, когда мы могли им ответить, просто удивительна.

– Я не вижу ничего необычного в этом совпадении. Два разума часто приходят к одной и той же идее в одно и то же время. Почему бы двум разным планетам не прийти к одной и той же идее, если пришло подходящее время? Конечно, есть только один Дух, который вдохновляет всю Вселенную. Кроме того, возможно, марсиане посылали нам сигналы на протяжении веков, время от времени, а мы не замечали этого… Возможно, в этот самый момент мы теряем драгоценное время, а они пытаются привлечь наше внимание. Хотели бы вы взглянуть?

– Да, если это сделает вас счастливым. Но я сомневаюсь, что мы увидим какую-либо световую проекцию, человеческую или иную.

– По крайней мере, мы увидим поверхность Марса, а это прекрасное зрелище. Мне кажется, что созерцание небесных тел через хороший телескоп должно быть такой же частью полноценного гуманитарного образования, как и кругосветное путешествие. И все же, как многие люди отправляются бродить по земле в поисках новых мест, с большим трудом и большими затратами, так редко кто вспоминает о возвышенном зрелище неба, которое можно созерцать, не выходя из дома! Взгляд на эти далекие миры способен возвысить и очистить нашу душу, подобно священному гимну, благородной картине или стихам великих поэтов. Это всегда приятно.

Профессор Газен молча повернул свой большой преломляющий телескоп в направлении Марса и несколько минут внимательно наблюдал за ним через широкую трубу.

– Нет ли там света?

– Никакого, – ответил он, покачав головой. – Посмотрите сами.

Я занял его место у окуляра и не мог не вздрогнуть, увидев маленькую медную звездочку, которую я видел полчаса назад, теперь, казалось, совсем рядом и превратившуюся в огромный шар. Марс напоминал полумесяц, так как значительная часть его диска была освещена Солнцем.

Беловатое пятно указывало на место одного из его полюсов, а остальная видимая поверхность делилась на попеременно красноватые или зеленоватые части. Очарованный зрелищем этого живого мира, полного цвета и продолжающего свой вечный путь в непостижимом космосе, я забыл о своем вопросе, и религиозное чувство заполнило все мое существо, как под куполом огромного собора.

– Ну! Что-нибудь происходит?

Этот голос вернул меня в реальность, и я стал осматривать темную бахрому "терминатора" в поисках хотя бы слабого луча света, – но тщетно.

– Я не вижу никакой световой проекции, но какое великолепное зрелище в телескопе!

– Это точно! – согласился профессор. – Хотя наблюдать планету Марс не всегда легко, мы знаем ее лучше, чем другие планеты, и по крайней мере не хуже, чем Луну. Его топографические особенности были тщательно прорисованы, как и у Луны, и названы в честь известных астрономов.

– Вашим именем тоже, я надеюсь.

– Нет, я не имею такой чести. Правда, я знаю человека, увлеченного астрономией, который назвал ряд равнин и гор на Луне в честь своих друзей и знакомых, в том числе и моим – кратер "Дюран", пропасть "Дюбуа", залив "Мартен" и так далее. Но я с сожалением должен сказать, что авторитетные ученые отказались санкционировать эту номенклатуру.

– Я полагаю, что яркое пятно в южном полушарии – это одна из полярных ледяных шапок, – сказал я, не отрывая глаз от планеты.

– Да, – сказал профессор, – и они очень отчетливо видны зимой, когда расширяются, а летом отступают.

– Красновато-желтые части – это, вероятно, континенты с охристой почвой, а не растительность такого цвета, как думают некоторые.

– Зеленовато-серые части могут быть морями и озерами. В этом случае суша и вода будут распределены на Марсе более равномерно, чем на Земле, – фактор, который будет задавать тенденцию к выравниванию климатов.

– Но еще одна гениальная гипотеза была недавно сформулирована американцем Персивалем Лоуэллом, который посвятил себя изучению Марса и недавно опубликовал замечательную книгу об этой планете.

Очень заинтересованный этим, я на мгновение отошел от окуляра, чтобы послушать профессора, который продолжил: