Очерки из будущего

Нам повезло, что он оказался свободен. По его словам, что-то сломалось в станке, и он бездельничал, пока его ремонтировали. Его рабочая комната была странного вида. По форме она напоминала внутреннюю часть довольно короткого яйца. Его место было на своего рода кафедре в середине маленького конца, а на противоположном конце, прямо перед ним, и на некотором расстоянии от середины чуть в стороны, были расположены ярусы фонографов. Это была его аудитория, но далеко не вся. Посредством телефонной связи он мог одновременно обращаться к другим скоплениям фонографов в других залах на любом расстоянии. Он рассказал, что в одном случае, когда спрос на популярную книгу был очень велик, он подсоединил сразу пять тысяч фонографов.

Я предположил, что если не говорить о типографиях, печатниках, переплетчиках и дорогостоящих машинах, то сравнительная прочность фонографов по сравнению с печатными книгами должна сделать их очень дешевыми.

– Они были бы такими, – сказал Холедж, – если бы популярные декламаторы, такие как Плейвелл, не брали бы за свои услуги такие деньги. Если публика вбила себе в голову, что он – единственный первоклассный декламатор, то не будет покупать чужие работы. Поэтому авторы оговаривают, что именно он будет интерпретировать их произведения, а издатели, находясь между публикой и авторами, находятся в его власти.

Плейвелл рассмеялся.

– Я должен зарабатывать, пока светит солнце, – сказал он. – В следующем году в моду войдет какой-нибудь другой декламатор, и тогда мне останется только подрабатывать. Кроме того, в моем бизнесе на самом деле гораздо больше работы, чем люди думают. Например, после того, как я получаю авторский экземпляр.

– Написанный на бумаге? – вмешался я.

– Иногда она написана, но большинство авторов диктуют на фонограф. Ну, а когда я его получаю, я беру его домой и изучаю, возможно, пару дней, возможно, пару недель, иногда, если это действительно важная работа, месяц или два, чтобы проникнуться идеями и определиться с подходящим стилем передачи. Все это тяжелая работа, и за нее нужно платить.

На этом наш разговор прервал Холедж, который заявил, что если мы хотим успеть на последний поезд из города до полудня, то нам нельзя терять времени.

О поездке к Холеджу я ничего не помню. На самом деле, от крепкого сна меня пробудила остановка поезда и суета выходящих пассажиров. Холедж исчез. Пока я метался по вагону, собирая свои вещи и смутно гадая, что же стало с моим спутником, он вбежал в вагон и, схватив меня за руку, восторженно приветствовал. Я открыл было рот, чтобы спросить, для какой шутки предназначалось это запоздалое приветствие, но, подумав, решил не поднимать этот вопрос. Дело в том, что когда я заметил, что время было не полдень, а поздний вечер, и что поезд был тот самый, на котором я уехал из дома, и что с тех пор я даже не менял места в вагоне, мне пришло в голову, что Холедж мог не понять намеков на день, который мы провели вместе. Однако позже вечером того же дня, когда хозяин и хозяйка были обескуражены моими частыми и бурными взрывами беспричинного веселья, мне не оставалось ничего другого, как выложить все начистоту о своем абсурдном опыте. Мораль, которую они из этого извлекли, заключалась в том, что, если бы я почаще приезжал к ним, поездка по железной дороге не так расстроила бы мой рассудок.

1889 год

Заглядывая вперед: 1976 год н.э.

Говард Уилсон

В течение пятидесяти лет в Европе царил мир. Ужасные революции 19-25 годов были почти забыты. Международный совет проводил свою ежегодную сессию в Константинополе. В этом году делегаты из Уганды и Китая должны были просить о приеме в Конфедерацию, поскольку правительства этих могущественных государств недавно приняли республиканскую конституцию и установили социальную кооперацию. Темой на всех языках, темой, которая заставила созвать Совет на два месяца раньше обычного, были новости из Америки. Поговаривали, что уроженец "Неизвестной земли" сбежал из ее пределов и выступит перед Советом. Ходили всевозможные слухи: что уже три года подряд в Америке не удаются большие посевы зерновых, что корпорации, владеющие хлопковыми плантациями, сжигают две трети урожая, чтобы удержать цену, что крупный рогатый скот и овец атакуют загадочные вредители и они гибнут сотнями тысяч, что восстания пролетариата в Хирмингеме, Сиукс-Фолсе и Виннипеге подавлялись с ужасающей жестокостью, что в связи с общим беспокойством Конгресс проголосовал за значительное увеличение охраны Мексиканской стены и пополнение огромного военного флота. Все это были догадки. О "Неизвестной земле" было действительно мало что известно, истории гласили, что в 1900 году президент страны, Дэвис Кэбот Мак-Кинли-младший, издал знаменитую Третью декларацию независимости, запрещающую абсолютно все сношения с иностранным миром.