Очерки из будущего

Наша основная армия заняла хорошую позицию в Айдахо, и 21 октября крупные силы кавалерии и артиллерии были отправлены на разведку. Не было никаких колебаний по поводу вступления в Канаду, поскольку с Великобританией был заключен оборонительный союз. Продвигаясь в северо-западном направлении в течение пяти дней, наши люди подошли к месту, где, очевидно, недавно расположился лагерь врага. Огромные размеры лагеря указывали на то, что в нем находилась вся масса захватчиков, но не было никаких признаков дальнейшего продвижения в каком-либо направлении. Единственным разумным выводом было то, что азиаты отступили по тому же маршруту, что и пришли сюда. Наши войска быстро проследовали по этой линии, и через два дня они увидели огромную толпу, шедшую на северо-запад. В штаб были отправлены депеши, и за отступающим войском следили на безопасном расстоянии. Подкрепление кавалерии, снабженное достаточными припасами, поспешило вперед, и когда они присоединились к первой группе, были предприняты неоднократные ночные атаки на лагеря противника. Несколько пленных немного говорили по-английски, но, похоже, они совершенно ничего не знали о причинах отступления.

Первый свет на этот вопрос пролили наши агенты в Японии. Между Пекином и азиатскими странами Европы и Америки поддерживалась регулярная и быстрая связь, и то, что было известно в китайской столице, вскоре попадало в Токио. К середине октября китайское правительство узнало, что в союзной армии во Франции вспыхнули яростные разногласия. Беспорядки начались среди индусов и выросли из старой ссоры между магометанами и поклонниками Брахмы. Индусский принц, который был одним из четырех главнокомандующих, попытался подавить беспорядки силой, но туркоманский дервиш, который был его непосредственным помощником, гневно обвинил его в слишком большой суровости к магометанам, что привело в ярость весь мусульманский контингент. Вражда между суннитами и шиитами была забыта, и персы и магометанские индусы, оставив привычный лозунг "Йа Хасан! Йа Хосейн!", присоединились к громогласному реву "Аллах иль Аллах!". От искры вряд ли можно было бы быстрее разжечь пороховой склад. Обе стороны схватились за оружие, собрались вокруг своих знаменосцев и ринулись в бой за те религиозные взгляды, что были сильнее связей родственных или расовых. После того, как лига обрела свою величайшую силу, теперь это стало главным элементом ее разрушения. Идолопоклонники имели значительный перевес в численности, но ситуация вскоре изменилась. Китайские генералы решили, что вмешиваться бесполезно, но Кара Хулаку взял в руки священное знамя, собрал свой монгольский почетный караул и отправился на место битвы, рассчитывая своим влиянием успокоить обе стороны. Он едва успел дойти до места, как был сражен случайным выстрелом и замертво упал на знамя, черные складки которого покраснели от его крови. Его охрана мгновенно атаковала ближайшую группу бойцов, которые оказались магометанами. Все монголы, увидевшие это, бросились к оружию, крича, что мусульмане убили их вождя. Клич был подхвачен остальными подданными императора, и напряженные усилия генерала и его штаба смогли удержать от участия в битве только самые дисциплинированные корпуса китайских и маньчжурских войск. Сражение продолжалось весь день, а ночью магометане отошли на небольшое расстояние и укрепили свои позиции земляными сооружениями и баррикадами. На следующее утро на них снова напали, и еще один день отчаянной борьбы закончился тем, что их выбили из крепости. Оторвавшись от преследователей после наступления темноты, они отступили на юг и, наконец, присоединились к своим единоверцам в Испании.

Насколько позволяли обстоятельства, победители в каждой армии распорядились своими мертвыми так, как они сделали бы это дома, но в обоих случаях мертвых мусульман оставили там, где они пали. Китайский генерал попытался похоронить или сжечь эти тела, но эта попытка вызвала такой яростный шум, что он был вынужден отказаться от этой попытки. Те, кто участвовал в боях, громко ругали его за то, что он не помог им, и его влияние на них закончилось. Предвидя естественные последствия того, что на полях сражений будет лежать столько трупов, он спокойно снял войска, которыми еще управлял, и повел их в Германию, разбив лагерь на линии постов, ведущих к Пекину.