Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России

Я понимал, что для Крымова надо скорей пройти ценз командования полком и выйти на более широкую строевую дорогу. Я его уговорил воспользоваться представившимся случаем и принять в Забайкальской области казачий полк. Он меня послушался, и это помогло ему выдвинуться и во время войны командовать Забайкальской казачьей дивизией (генерал Врангель²¹⁵ был у него бригадным командиром).

В связи с моей деятельностью как начальника Мобилизационного отдела мне вспоминается чрезвычайно характерный случай, рисующий до некоторой степени картину русского государственного управления того времени.

Как-то в мае 1910 года, поздно вечером, когда я занимался в своем кабинете, зазвонил телефон. Сняв с аппарата трубку, я спрашиваю: «Кто вызывает?» В ответ на это незнакомый голос: «Мне нужно говорить с генералом Лукомским. Кто у телефона?» Раздраженный командными нотками в голосе, меня вопрошавшем, я говорю: «Вызываю не я, а вызывают меня, поэтому прошу прежде всего сказать, кто у телефона». – «У телефона председатель Совета министров Столыпин. Мне нужно переговорить с генералом Лукомским. Кто у телефона?»

Я ответил, и Столыпин сказал мне, что ему необходимо со мной переговорить по очень важному делу, по которому говорить по телефону неудобно, и что он просит приехать к нему на квартиру на другой день к 10 часам утра.

К назначенному времени я был на квартире П.А. Столыпина. Меня сейчас же провели в его кабинет. При моем входе из-за письменного стола поднялась большая фигура в черном сюртуке. Я никогда до этого раза не видел Столыпина, и его облик мне очень понравился. Поздоровавшись со мной, он предложил мне сесть и затем сказал следующее: «Очень рад познакомиться с вами, генерал. Я много про вас слышал. Пригласил я вас с целью с вами познакомиться и, кроме того, просить вас помочь мне в одном очень серьезном деле». На мой недоуменный вопрос, чем я могу ему помочь, он, усмехнувшись, сказал: «Я вам сейчас скажу, в чем дело; прошу вас только пока никому о нашем разговоре не говорить».

Затем П.А. Столыпин очень подробно рассказал мне о мероприятиях правительства по расширению хлопководства. Сказал, что, кроме развития хлопководства в Средней Азии, оказались очень удачными опыты по развитию хлопководства в Закавказье, но что совершенно неожиданно возникли препятствия со стороны наместника на Кавказе – генерал-адъютанта графа Воронцова²¹⁶. Что он, Столыпин, основываясь на блестящих результатах орошения степей (Муганской и еще какой-то) в Закавказье, считает необходимым теперь же приступить в широком масштабе к орошению там новых участников и разведению на них хлопка, в связи с чем нужно произвести переселение в край значительного числа будущих фермеров-хуторян.

Воронцов же считает, что еще рано вести это дело в широком масштабе и что требуется еще ряд лет для производства опытов; что только по прошествии этого ряда лет можно окончательно решить вопрос об орошении крупных пространств и о переселении из Европейской России. Что возражения Воронцова совершенно не удовлетворяют его, Столыпина; что получить исчерпывающие данные ему от Воронцова не удается и что Воронцов категорически возражает против командирования на Кавказ специалистов из Петербурга.

Затем Столыпин сказал, что Государь совершенно согласен с ним, Столыпиным, что Государь два раза писал по этому вопросу личные письма Воронцову, но что последний уперся на своем и ставит вопрос так: если Государь согласен со Столыпиным, то он, Воронцов, просит его уволить с должности наместника на Кавказе и тогда делать так, как хочет Столыпин. Если же Государь хочет сохранить его, Воронцова, на Кавказе, он просит верить его знаниям края и не проводить скоропалительно мероприятия, которые могут оказаться для края вредными. Что Государь не хочет обижать Воронцова и этим тормозится проведение в жизнь чрезвычайно важного мероприятия, имеющего громадное государственное значение.

Столыпин закончил так: «Вот я и прошу вас, генерал, мне помочь…» – «??..»

Увидев, что я ничего не понимаю, Столыпин сказал: «Я вам сейчас разъясню, как вы можете мне помочь. Скажите военному министру, В.А. Сухомлинову, что вам как начальнику Мобилизационного отдела необходимо проверить на всем Кавказе мобилизационную подготовку не только военных, но и гражданских учреждений, начиная от волостей до губернских управлений включительно. Попросите у военного министра разрешение составить по этому вопросу всеподданнейший доклад. Государь, конечно, согласится, а граф Воронцов не будет возражать, ибо это является поверкой работ по государственной обороне. Когда же все нужные согласия будут получены, вы сговоритесь с Куколь-Яснопольским (начальник управления по делам воинской повинности Министерства внутренних дел) и будут образованы две комиссии для проверочных работ; в одной председателем будете вы, а в другой Куколь-Яснопольский. В эти комиссии мы включим специалистов по хлопководству, и они под сурдинку соберут на месте все интересующие меня данные».

Я, конечно, согласился, и все было проделано так, как указал Столыпин.