Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России

Надо сказать, что наше военное законодательство по хозяйственной части было чрезвычайно устарелое и совершенно не отвечало развитию армии к началу XX столетия. Права военно-окружных советов и командующих войсками по хозяйственным вопросам были ничтожны, и все централизовалось Военным советом, председателем которого состоял военный министр. Благодаря этому Военный совет был завален массою всевозможных хозяйственных представлений.

В «большой» Военный совет, полного состава, под председательством военного министра, вносились на рассмотрение все вопросы законодательного характера, сметы и наиболее крупные хозяйственные вопросы.

Вся же «вермишель», то есть все мелкие хозяйственные вопросы вносились на рассмотрение «малого» Военного совета, в состав которого ежегодно выбиралось из общества состава членов Военного совета, если не ошибаюсь, восемь членов. Председательствовал старший из членов Военного совета (при мне – генерал от инфантерии Салтанов). Заседания «большого» Военного совета происходили, если не ошибаюсь, еженедельно по средам, а «малого» – по субботам. В среднем в «большом» Военном совете в каждое заседание рассматривалось 15—20 дел, а в «малом» – 80—120 (доходило до 150 дел).

При таком количестве дел Военный совет фактически не мог их рассматривать добросовестно, и члены Военного совета были лишены возможности заблаговременно знакомиться с делами (что требовалось по закону). Вся работа ложилась на Канцелярию Военного министерства, а Военный совет принужден был почти всегда соглашаться с докладами начальника Канцелярии (в «большом» совете) и помощника начальника Канцелярии (в «малом» совете).

Ненормальность этого положения была описана в особой книге членом Военного совета генералом Скугаревским²¹⁷ (кажется, в 1910 г.), но ничего не было исправлено, только Скугаревский за бестактное выступление в печати был уволен в отставку.

Успех работы Военного совета зиждился на работе Канцелярии Военного министерства и на личных качествах начальника Канцелярии и его помощника.

Подбор личного состава Канцелярии Военного министерства был блестящий. Приличные оклады жалованья, крупные наградные на Рождество и на Пасху, широкие награды орденами, быстрое продвижение в чинах и сравнительно легкое награждение гражданских чинов придворными званиями – все это выделяло Канцелярию Военного министерства из ряда всех других министерств (в этом отношении наряду с Канцелярией Военного министерства считались только Министерство иностранных дел, Государственная канцелярия и Кредитная канцелярия Министерства финансов) и давало возможность подбирать действительно выдающихся работников. Начальниками Канцелярии Военного министерства в течение ряда лет были выдающиеся военные: генерал Лобко²¹⁸, генерал Редигер, генерал Забелин и генерал Данилов. Моими предшественниками по должности помощника начальника Канцелярии Военного министерства были генералы Данилов (Н.А.), Гулевич²¹⁹ и Янушкевич (последнего заменил я, когда он был назначен начальником Академии Генерального штаба).

Служебное время начиналось у меня в 9 часов утра. От 12 часов дня до 1 часа дня был перерыв для завтрака, а затем служба продолжалась до 6—7 часов вечера. В течение всего дня приходилось принимать доклады чинов Канцелярии и принимать представителей главных управлений Военного министерства, приходивших давать различные дополнительные объяснения по представлениям главных управлений в Военный совет.

После обеда (в 8—8½ час. вечера) я находил на своем письменном столе объемистую папку с представлениями в Военный совет. Эти представления я должен был прочитывать, делать на полях свои пометки и замечания, а затем на следующие дни принимать по ним доклады по различным отделам Канцелярии Военного министерства. Рассмотрение этих представлений я никогда не заканчивал раньше часу ночи, но случалось засиживаться и до 2—3 часов утра (ночи).

В этой работе я крутился как белка в колесе; личной жизни почти не было. В периоды же рассмотрения смет и защиты их в комиссиях Государственной думы (это было почти полностью возложено на меня генералом Даниловым) приходилось разрываться на части. Правда, когда я освоился с работой, она стала более легкой, но все же, повторяю, личной жизни я почти не знал. Здоровье и моя работоспособность помогли мне сравнительно легко справляться с этой громадной работой. Помогала мне набираться сил и моя страсть к охоте. По субботам я обыкновенно уезжал в лес и почти каждое воскресенье проводил на лоне природы.

Постепенно я привык к работе в Канцелярии Военного министерства. Разнообразие же вопросов, проводившихся через Военный совет, вызывало интерес к работе и чрезвычайно расширило мой кругозор. Начальство меня баловало. Я пользовался полным доверием со стороны начальника Канцелярии и со стороны военного министра. Бывший при мне помощником военного министра генерал Вернандер оказывал мне также полное доверие и всегда считался с моим мнением.