Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России

Местные власти были совершенно растерянны и докладывали генералу Иванову, что они надеются поддержать порядок в Царском Селе; что высадку и какие-либо действия Георгиевского батальона они считают опасными. Если батальон высадится, то произойдет неизбежное столкновение с местными войсками, порядок будет нарушен и Царской Семье будет угрожать опасность. Советовали генералу Иванову отправиться обратно. С подобными же советами и указаниями к генералу Иванову стали прибывать различные лица и из Петрограда.

После некоторых колебаний генерал Иванов согласился, чтобы его эшелон отправили на станцию Дно. Таким образом, из командировки генерала Иванова в Царское Село и Петроград с диктаторскими полномочиями ничего, кроме скандала, не получилось.

После отъезда Государя из Ставки в течение 28 февраля/13 марта и 1/14 марта события в Петрограде развертывались с чрезвычайной быстротой.

В Ставке мы получали из Петрограда одну телеграмму за другой, которые рисовали полный разгар революционного движения, переход почти всех войск на сторону революционеров, убийства офицеров и чинов полиции, бунт и убийства офицеров в Балтийском флоте, аресты всех мало-мальски видных чинов администрации.

Волнения начинались в Москве и других крупных центрах, где были расположены запасные батальоны. Пехотные части, отправленные с Северного фронта в Петроград, в Луге были встречены делегатами от местных запасных частей, стали сдавать свои винтовки и объявили, что против своих драться не будут.

От председателя Государственной думы получались телеграммы, в которых указывалось, что против Государя в Петрограде страшное возбуждение и что теперь уже совершенно недостаточно произвести смену министерства и образовать новое, ответственное перед Государственной думой, а ставится вполне определенно вопрос об отречении Государя от престола; что это единственный выход из положения, так как, в противном случае, анархия охватит всю страну и неизбежен конец войны с Германией.

В частности, относительно Петрограда указывалось, что только отречение Государя от престола может предотвратить почти поголовное избиение офицеров гарнизона и во флоте и разрушение центральных административных аппаратов. М.В. Родзянко телеграфировал, что посылка войск с фронта ни к каким результатам не приведет, так как войска будут переходить на сторону революционных масс и анархия будет только увеличиваться.

Положение было действительно трудное. С самого начала, главным образом вследствие успокоительных телеграмм, получавшихся от военного министра генерала Беляева, не были приняты решительные и достаточные меры для подавления революционного движения, а к 1/14 марта пожар разгорелся настолько сильно, что потушить его было не легко.

Выход, конечно, был. Это немедленный отъезд Государя в район Особой армии и отправка в Петроград и Москву сильных и вполне надежных отрядов. Революционное движение и в этот период потушить было еще возможно. Но какой ценой?

Представлялось совершенно неоспоримым, что посылка небольших частей из районов Северного и Западного фронтов никакого результата не даст. Для того же, чтобы сорганизовать вполне достаточные и надежные отряды, требовалось дней десять—двенадцать (пришлось бы некоторые дивизии снимать с фронта). За этот же период весь тыл был бы охвачен революцией и, наверно, начались бы беспорядки и в некоторых войсковых частях на фронте. Получалась уверенность, что пришлось бы вести борьбу и на фронте и с тылом. А это было совершенно невозможно.

Следовательно, решение подавить революцию силой оружия, залив кровью Петроград и Москву, не только грозило прекращением на фронте борьбы с врагом, а было бы единственно возможным только именно с прекращением борьбы, с заключением позорного сепаратного мира. Последнее же было так ужасно, что представлялось неизбежным сделать все возможное для мирного прекращения революции – лишь бы борьба с врагом на фронте не прекращалась.

Кроме того, было совершенно ясно, что если б Государь решил во что бы то ни стало побороть революцию силою оружия и это привело к прекращению борьбы с Германией и Австро-Венгрией, то не только наши союзники никогда этого не простили бы России, но и общественное мнение России этого не простило бы Государю.

Это могло бы временно приостановить революцию, но она, конечно, вспыхнула бы с новой силой в самое ближайшее время, вероятно в период демобилизации армии, и смела бы не только правительство, но и династию.

Утром 1/14 марта от председателя Государственной думы получена была телеграмма, что в Псков, куда выехал со станции Дно Государь Император, отправляется депутация от имени Комитета Государственной думы в составе А.И. Гучкова и В.В. Шульгина²⁶, что им поручено осветить Государю всю обстановку и высказать, что единственным решением для прекращения революции и возможности продолжать войну является отречение Государя от престола, передача его Наследнику Цесаревичу и назначение регентом Великого князя Михаила Александровича.