Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России

2) По вопросу об отношении к Австро-Венгрии, в связи с занятием г. Ростова-на-Дону германскими войсками, Рада считает, что в настоящее время вооруженная борьба с центральными державами представляется нецелесообразной, но вместе с тем находит, что во имя свободы и независимости Кубанского края необходимо принять меры для предотвращения возможного продвижения германской армии в пределы краевой территории без согласия на то Кубанского правительства.

3) Для успешности борьбы с анархией и установления общих отношений с Украиной и Германией необходимо полное единение Кубанского края с Доном и другими южными областями.

4) Для заключения союзных отношений с Доном, выяснения целей германского движения и определения отношений с Украиной Рада находит необходимым отправить в Новочеркасск, Ростов-на-Дону и Киев делегацию, снабдив ее соответствующими полномочиями».

В чем именно заключались эти «полномочия», командованию Добровольческой армии не было точно известно, но данные о деятельности делегации, полученные впоследствии, указывали на то, что имелось стремление договориться с Доном, Украиной и немцами с целью обеспечить себя от большевиков и получить возможность приступить к мирному строительству края.

На совещании в Новочеркасске 10/23 июня генерала Алексеева с Кубанским правительством во главе с Л.Л. Бычем кубанцы допытывались, как отнесется командование Добровольческой армии к соглашению Кубани с Украиной, а через это и с немцами. Основной мотив был: «Добровольческая армия, вероятно, уйдет; мы ни с кем воевать не хотим, а хотим приступить к мирному строительству; большевики же, если Добровольческая армия уйдет и мы не сговоримся с Украиной и немцами, нас раздавят».

Генерал Алексеев обрисовал всю обстановку и, не отрицая возможности ухода Добровольческой армии, если немцы займут Царицын, указал на то, что борьба с немцами будет, вероятно, продолжаться на территории России, так как союзники надеются создать по Волге новый Восточный фронт, привлекая для этого и чехословаков; что тогда и Кубань, естественно, войдет в сферу борьбы, ибо кубанцы, которых будут грабить и обирать немцы, возьмутся за оружие.

Генерал Алексеев рекомендовал пока ни в какие разговоры с немцами не вступать, а если обстоятельства этого потребуют, то вступить лишь в торговое соглашение, но отнюдь не политическое или территориальное; указал, что Добровольческая армия с немцами ни в коем случае разговаривать не будет.

По мере очищения Кубани от большевиков, во время 2-го Кубанского похода, чувствовалось, что Кубанское правительство и Кубанская законодательная рада будут покорными исполнителями требований командования армии лишь до освобождения края, а дальше возможны серьезные разногласия из-за полного расхождения во взглядах по некоторым вопросам.

Командование Добровольческой армии, имея целью бороться с большевиками до воссоздания Единой Великой России и считая своим долгом быть верным союзническим обязательствам России, решило освободить от большевиков Кубань и Северный Кавказ, как одну из составных частей России, и для получения возможности создать на освобожденной территории из местных жителей, как казаков, так и не казаков, прочную армию, с которой можно было бы приступить к выполнению главной задачи – освобождению от большевиков остальной России.

При этом освобождаемый район должен был бы явиться продовольственной базой как для армии, так и для снабжения голодающего населения Великороссии; в связи с общей задачей по подготовке к решительной борьбе с советской властью, а возможно, что и с Германией, представлялось необходимым обеспечить за собой порт на Черном море, через который после занятия союзниками Дарданелл и Босфора можно было бы получать от последних все необходимое.

Кубанские же деятели типа г.г. Быча, Рябовола и Макаренко¹⁰⁶, после очищения края от большевиков, прежде всего стремились обеспечить безопасность Кубани и приступить к мирному его благоустройству. В этом отношении крайне характерно заявление членов Кубанского правительства на совещании с генералом Алексеевым 10/23 июня: «Мы ни с кем воевать не хотим, а хотим приступить к мирному строительству».

Для многих политических деятелей Кубани соглашение с Украиной, Доном, Тереком и кавказскими народностями было необходимо лишь в целях самообороны, создания «суверенного» государства и установления у себя в крае покоя и благоденствия. Они не понимали, что соседство большевистской Великороссии этого покоя им не даст.

Хотя они равнялись «по Дону», но, по существу, их политика не вполне совпадала с донской.