Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России

На Донском фронте неудачи начались еще в середине/конце декабря 1918 года, когда после ряда серьезных боев донцам пришлось очистить почти полностью занятые ими раньше уезды Воронежской и Саратовской губерний. В течение января неуспехи на Донском фронте продолжались, и донцы, под давлением большевиков, отошли на своих северном и восточном участках фронта, а также очистили ст. Миллерово и г. Бахмут.

Собравшийся в Новочеркасске большой Войсковой круг выразил недоверие командующему Донской армией, и войсковой атаман генерал Краснов, считая, что этим выражается недоверие и ему, подал 1/14 февраля в отставку. 6/19 февраля Донским атаманом был выбран генерал Богаевский.

В течение февраля и марта усиленные бои продолжались по всему фронту Донской армии, которая постепенно отходила к югу, и на фронте Добровольческой армии в Донецком угольном бассейне, которым большевики стремились овладеть. Угольный Донецкий бассейн частям Добровольческой армии удалось отстоять; донцы же к концу марта принуждены были отойти к переправам на реке Маныче.

Большевистское командование, сумевшее к этому времени создать значительную по численности армию, одновременно с направлением главных сил против казачества и Добровольческой армии повело наступление от Екатеринослава и Харькова на Крым и приступило к очищению правобережной Малороссии от петлюровских банд.

Ошибочная политика французского командования в Одессе, не допустившего командование Добровольческой армии создать в районе Одессы прочную армию, привела к тому, что ко времени наступления большевиков на Херсон и Одессу в этой зоне, кроме французских и греческих войск, была только слабая по численности Русская бригада¹²⁹ генерала Тимановского¹³⁰.

При наступлении большевиков на Украину Украинская директория объявила войну советской России и через командированного в Одессу генерала Грекова¹³¹ вступила в переговоры с французским командованием. Последнее, запутавшись в сложной политической обстановке в Одессе, поверило заявлению Директории (находившейся в то время в Виннице), что она, опираясь на доверие к ней крестьянства, выставит пятисоттысячную армию. Но Директория ничего серьезного создать не могла, и выставленное ею ополчение почти без сопротивления отходило перед войсками советского правительства.

26 февраля/11 марта большевики атаковали французские войска у города Херсона. Французы и небольшой греческий отряд очистили Херсон и Николаев и на транспортах отошли к Одессе. Директория переехала в Тарнополь. Неудача под Херсоном, где союзники потеряли 400 человек (в том числе 14 офицеров), произвела тяжелое впечатление на французское командование.

К этому времени в Одесском районе находились: а) Части вооруженных сил юга России: бригада генерала Тимановского – 3350 штыков, 1600 сабель, 18 легких орудий, 8 гаубиц и 6 броневых машин. б) Союзные войска: две французские, две греческие и часть румынской дивизии, всего 30—35 тысяч штыков и шашек. Против этих сил со стороны большевиков действовало два советских полка местного формирования и ряд многочисленных, наскоро организованных отрядов, всего не более 15 тысяч штыков и сабель.

После занятия большевиками Херсона, вследствие неудачных действий местного французского командования, большевики одержали ряд частных успехов, несмотря на численное превосходство войск союзников. Опасаясь потерь и, по-видимому, не вполне уверенное в устойчивости своих войск, французское командование решило, по опыту Салоникского укрепленного района, создать в Одесском районе «укрепленный лагерь». 15/28 марта было приступлено к инженерным работам.

До 20 марта/2 апреля не было абсолютно никаких признаков, которые могли бы указать на возможность экстренной эвакуации союзных войск из Одесского района. Вечером 20 марта/2 апреля французское командование в Одессе получило директивы из Парижа и 21 марта/3 апреля заявило начальнику штаба русских войск в Одессе, что от г. Пишона получена телеграмма о выводе всех войск из пределов России в трехдневный срок. Генерал Д’Ансельм, командовавший союзными войсками в Южной России, приказал закончить эвакуацию Одессы в сорок восемь часов.

Эвакуация как русских учреждений, бывших в Одессе, и гражданского населения, так и французских войск началась 21 марта/3 апреля и носила сумбурный, панический характер. 23 марта/5 апреля в Одессе уже хозяйничал местный совет рабочих и крестьянских депутатов. Последние французские суда покинули рейд Одессы 26 марта/8 апреля; таким образом, закончить эвакуацию в сорокавосьмичасовой срок, естественно, оказалось невозможным.

Назначенный чрезмерно короткий срок эвакуации Одессы отнюдь не вызывался обстановкой – ни военной, ни политической и мог быть смело увеличен до недели, в течение которой, при спокойных и надлежащих распоряжениях, можно было бы упорядочить эвакуацию, вывезти всех беженцев и наиболее ценное имущество.