Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России

При этой же эвакуации, носившей характер панического постыдного бегства, тяжело пострадало лояльное население города и в особенности семьи чинов Добровольческой армии. Брошенные на произвол судьбы, потеряв последнее свое достояние, они в небольшом лишь числе, голодные и нищие, спаслись на транспортах. Большая же часть их была брошена и обречена на все ужасы большевистского насилия.

Бригада генерала Тимановского принуждена была отойти в Румынию, где по распоряжению французских властей была обезоружена и затем, испытав массу унижений и оскорблений, была на транспортах доставлена в Новороссийск.

Из английских источников мы впоследствии получили сведения, что эвакуация Одессы, вопреки мнению англичан, последовала по постановлению Совета «Десяти» в Париже, на основании донесений генерала Д’Ансельма и полковника Фрейденберга (начальника штаба при генерале Д’Ансельме) о катастрофическом продовольственном положении и «прекрасном» состоянии большевистских войск.

Еще в конце декабря 1918 года небольшие части Добровольческой армии были выдвинуты на север Таврической губернии для прикрытия северных уездов Таврии, сохранение которых за нами представлялось крайне важным, так как в них имелись богатые продовольственные запасы.

С оставлением союзными войсками Херсона и Николаева положение частей Вооруженных сил Юга России, действовавших в трех северных уездах Таврии и защищавших Крымский полуостров, стало крайне тяжелым. На левом берегу нижней части Днепра появились регулярные советские войска, и бывшие в этом районе разрозненные грабительские банды начали принимать правильную организацию; украинские войска атамана Григорьева перешли на сторону большевиков.

Под давлением превосходных сил противника слабые части Крымско-Азовской Добровольческой армии принуждены были отойти на Крымский полуостров. Прорыв нашего фронта у Перекопа и десант противника, произведенный у Геническа, заставил части армии продолжать отход, и к 1/14 апреля они заняли у Феодосии Акманайскую позицию, фланги которой обеспечивались огнем судовой артиллерии русских, французских и британских кораблей.

Непрочность положения в Крыму сознавалась и прибывшим в Севастополь 13/26 марта генералом Франше Д’Эспере, который тогда указал, что надо постараться продержаться в течение двух недель, после чего французами будет оказана помощь.

Гарнизон Севастополя состоял из двух батальонов 175-го пехотного французского полка, одного батальона греков, двух батарей и небольшого числа вспомогательных французских войск; на берегу находился экипаж севшего на мель французского корабля «Мирабо». На рейде были французские, британские и греческие суда. Со дня на день ожидалось прибытие колониальных французских войск.

Французское командование заявило, что Севастополь ими оставлен не будет. 30 марта/12 апреля прибыло 2000 алжирцев, а 1/14 апреля столько же сенегальцев. Командовал всеми союзными частями французской службы полковник Труссон.

30 марта/12 апреля полковник Труссон и адмирал Амет (командующий французской эскадрой) предложили коменданту крепости генералу Субботину¹³² и командующему русским флотом адмиралу Саблину¹³³ отдать распоряжение, чтобы все добровольцы, находящиеся в Севастополе, и все учреждения Добровольческой армии немедленно покинули Севастополь.

Эвакуация гражданского населения началась еще 20 марта/2 апреля. Около 2 часов ночи со 2/15 на 3/16 апреля адмирал Амет потребовал, чтобы все суда, которые предположено было увести в Новороссийск, вышли в море в течение ночи и утра 3/16 апреля. Днем 3/16 апреля ушел из Севастополя последний русский пароход «Георгий», на котором был штаб крепости, и крейсер «Кагул» под флагом командующего флотом.

После этого французы заключили с большевиками недельное перемирие, в течение которого закончили снятие с мели корабля «Мирабо» и затем оставили Севастополь.

В связи с неудачами на фронте начались волнения в Сочинском округе Черноморской губернии, а 4/17 апреля и грузинские войска перешли реку Бзыбь.

Главнокомандующий английскими силами генерал Мильн пригрозил грузинскому правительству, что если наступление не будет прекращено, то он пошлет британские войска. Инцидент был ликвидирован.

В этот тяжелый для Вооруженных сил Юга России период положение на главном фронте было спасено благодаря тому, что весь Северный Кавказ был очищен от большевиков и явилась возможность освободившиеся части Добровольческой армии, Кубанского и Терского казачьих войск сосредоточить к угрожаемым районам.

Большевики к апрелю месяцу, сломив сопротивление Донских частей, подошли к Манычу. Это направление наступления большевиков, грозившее разрезать на две части Вооруженные силы Юга России, было наиболее опасно. Генерал Деникин все, что только возможно, сосредоточил на этом направлении. Положение было настолько серьезно, что в Екатеринодаре, как общий резерв, было приказано сформировать из тыловых учреждений офицерский отряд, к которому должны были быть приданы недавно перед тем привезенные англичанами танки.