Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России

Для осуществления этой задачи требовалось объединение всех противобольшевистских сил, и генерал Врангель пошел по пути, вызвавшему впоследствии столько критики, – соглашения с Грузией, украинцами, поляками и проч. Для достижения той же цели было необходимо поддержать восстания, начавшиеся в казачьих областях и на правом берегу Днестра.

В июле месяце были получены сведения, что противобольшевистское движение на Дону и на Кубани разрастается и нужна лишь небольшая внешняя поддержка и объединение этого движения, чтобы советская власть в этих областях была свергнута. Генерал Врангель решил воспользоваться создавшейся обстановкой; для действия на Кубани был направлен отряд под начальством генерала Улагая (в составе 8000 человек, из коих 2000 было конных), и для действий на Дону, на Азовском побережье был высажен небольшой донской отряд под начальством полковника Назарова¹⁴⁴.

Первоначальный успех предпринятых операций был очень крупный: генерал Улагай разбил дивизию советских войск, и к 5/18 августа им были заняты станицы Брюховецкая и Тимашевская (60 верст севернее Екатеринодара), со дня на день ожидалось занятие Екатеринодара и Новороссийска. Полковник Назаров, поднимая восстание против большевиков среди донцов, продвигался успешно вперед.

Но большевики успели сосредоточить к угрожаемым районах значительные силы, а восставшие казаки испытывали большой недостаток в вооружении и боевых припасах. Десантные отряды оказались в тяжелом положении.

Между тем определилось, что противник сосредоточивает против Крымских войск большие силы. Чтобы не разбрасываться и иметь на Крымском фронте достаточный кулак, а также вследствие начавшей выясняться неудачи на Кубани, генерал Врангель решил отозвать обратно отряд генерала Улагая.

Как мне сообщил начальник военного управления (письмом от 22 августа/4 сентября), отряд Улагая, отправленный на Кубань в составе 8000 человек (в том числе 2000 конных), вернулся в составе 20 000 людей и 5000 лошадей. Такой случай возможен лишь во время гражданской войны.

К сентябрю месяцу (эти данные были мне сообщены начальником военного управления) общий состав армии, по числу состоявших на довольствии, определялся в 50 000 офицеров и 270 000 солдат; из них на фронте было 19 000 офицеров и 152 000 солдат, причем из последних бойцов было – 6000 офицеров и 52 000 солдат; следовательно, ближайший тыл армии обслуживало 13 000 офицеров и 100 000 солдат, а глубокий тыл – 31 000 офицеров и 118 000 солдат. Другими словами, считая кругло, на офицера-бойца приходилось 7 офицеров в тылу и на одного солдата-бойца – 4 солдата в тылу. (В действительности число обслуживающих тыл было несколько меньше, так как в число тыловых включены раненые и больные, которые были эвакуированы в тыловые лечебные заведения.)

Это соотношение, при отсутствии глубокого тыла и значительных запасных частей, надо признать ненормальным и показывающим, что и в Крымский период борьбы с большевиками организация тыла была поставлена неправильно и тыловые учреждения чрезмерно разбухли.

Все письма, которые я получал как из армии, так и из Севастополя, давали совершенно определенное впечатление, что настроение фронта прекрасное, а в тылу начинает портиться. Жизнь в Крыму дорожала со дня на день, жалованья служащим не хватало, и, несмотря на самые суровые репрессии, в тылу началась очень сильная спекуляция.

Настроение в Крыму ухудшалось еще вследствие переполнения городов, так как генералу Врангелю не удалось, как он хотел, разгрузить тыл, отправив из него за границу всех излишних; наоборот, вследствие ходатайств чинов армии пришлось согласиться на возвращение в сентябре в Крым значительного числа семейств служащих из Константинополя, с островов Лемнос и Кипр и из Египта.

Но, несмотря на нездоровую атмосферу тыла, положение на фронте было крепкое. Некоторое беспокойство командованию армии доставлял так называемый Каховский тет-де-пон, занятый большевиками и позволявший им, владея переправой на Днепре у Каховки, постоянно угрожать ударом в направлении на Перекоп.

С целью ликвидировать эту угрозу и заставить противника очистить низовья Днепра, а с другой стороны, действиями на правом берегу Днепра поднять и поддержать восстания в районе правобережной Малороссии, командование армии в октябре предприняло крупную операцию, с переброской на правый берег Днепра значительной конной массы, поддержанной пехотой. Но операция не удалась, и войска, выдвинутые за Днепр, пришлось оттянуть обратно.

Противник же, сосредоточивший к октябрю значительные силы против нашей армии, повел наступление, как с севера на Мелитополь, так и от Каховки на Перекоп. После ряда тяжелых боев, при неожиданно наступивших суровых морозах, генерал Врангель приказал армии отойти на Крымский полуостров.

От 23 октября/5 ноября я получил из Севастополя сообщение, что наша армия очистила Северную Таврию и сравнительно благополучно заняла перешейки; сообщалось, что положение прочно, но большое беспокойство вызывает то, что Крым не обеспечен достаточным количеством продовольствия.