Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России

Крым столько раз видел у своих перешейков врага, что и на этот раз отход армии на полуостров не вызвал ни в ком серьезного опасения. Все были убеждены, что укрепленная позиция, построенная на севере Крыма, очень сильна, армия вполне боеспособна и никакой серьезной опасности не угрожает. Но поехавший на фронт генерал Врангель, ознакомившись со всей обстановкой, приказал отступать армии к портам и начать эвакуацию.

Крым был оставлен; армия, семьи служащих и значительное число гражданского населения в ноябре были эвакуированы в Константинополь.

К 6/19 ноября на Босфоре сосредоточилось 127 вымпелов, имея на борту 140 000 человек, как чинов Русской армии, так и гражданского населения, искавшего на чужбине временного убежища от кошмара красного рабства и террора.

Поразительную картину в это время представлял Константинополь и Босфор. Древний Царьград еще со времени Новороссийской эвакуации 1919 года обратился в полурусский город; много появилось над магазинами русских вывесок, открылись русские рестораны, на улицах всюду была слышна русская речь.

В эти же ноябрьские дни, когда улицы Константинополя заполнились массой русских офицеров и солдат, а Босфор был покрыт судами под русскими флагами – военным, Андреевским и национальным трехцветным, и когда с Босфора доносились приветствия русских солдат начальствующим лицам, объезжавшим приходившие суда, а по вечерам разносилась по водам Босфора русская православная вечерняя молитва, казалось, что исполнялась старинная русская мечта, и Царьград стал русским городом.

Но эта мечта, долженствовавшая осуществиться, если бы Россия не была потрясена революцией в 1917 году и не вышла бы из европейской борьбы, заменилась суровой действительностью, прибившей к берегам Босфора осколки русской государственности: не победителей и хозяев, а несчастных эмигрантов, покинувших родину и ищущих временного приюта на чужбине.

Сердце сжималось, глядя на армаду русских судов, сбившихся в кучу на указанном им месте – при выходе из Босфора в Мраморное море. Ничтожный процент из них был в полном порядке или не перегружен до чрезвычайности (был пароход, на котором вместо нормально допускавшихся двух тысяч пассажиров было погружено одиннадцать тысяч); были небольшие яхты и шхуны каботажного плавания; пришел из Керчи маленький пароход-маяк, который, вероятно, при нормальных условиях не рискнул бы перейти через Керченский пролив.

Как все эти суда благополучно дошли от Крыма до Константинополя, одному Богу известно (не дошел, пропав без вести, только один неисправный контрминоносец!). К счастью, в течение эвакуации Крыма стояла хорошая погода. В противном случае – много судов не дошло бы по назначению и много тысяч воинов и беженцев нашли бы свой конец на дне Черного моря.

При объезде главнокомандующим генералом Врангелем судов навстречу ему неслось могучее, громовое «Ура!», ясно показывающее, что вера в вождя не ослабела, что надежда на светлое будущее армией не потеряна.

Чувствовалось, что душа армии осталась непобежденной, и это подкрепляло решение генерала Врангеля добиться во что бы то ни стало спасения многострадальной армии и сохранения ее для будущей России.

Крымский период борьбы с большевиками закончился, и закончился не поражением на крымских полях битвы, а совершенно неожиданным для большинства «исходом» из Крыма еще вполне боеспособной армии и всей русской интеллигенции, которая жила в Крыму, веря в армию, ей помогая в борьбе против советской власти, и которая не могла оставаться в России под властью большевиков.

Прекращение борьбы на фронте и эвакуация армии вызвала среди многих военных, как русских, так и иностранных, резкую критику, основанную на том, что эвакуация Крыма не соответствовала обстановке на фронте и что Крым удержать в своих руках – для армии была полная возможность.

Борьба в течение еще некоторого времени была, конечно, возможна. Но обстановка была более сложная, чем представляют себе те, которые говорят о том, что борьбу необходимо было продолжать.

Прежде всего укрепленная позиция, приготовленная на северной окраине Крыма и преграждавшая подступы через Перекопский перешеек и у Чонгарского моста, не была обеспечена достаточным количеством убежищ для войск, укрывающих их от огня тяжелой артиллерии и от мороза, а теплой одежды было недостаточное количество; наконец, не было за позицией устроено необходимых складов продовольствия, обеспечивающих правильное и своевременное питание войск. Удержать эту позицию, особенно после замерзания Сиваша, было более чем трудно.

Основывать же оборону Крыма на полевых боях, дав противнику перейти через укрепленную позицию, было бы слишком рискованно. В случае неуспеха на фронте уже нельзя было бы думать о планомерной эвакуации, и погибла бы не только армия, но и все те, кого армия прикрывала.