Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России

Благовещенский был человек недурной, но чрезвычайно мелкий, узкий и исключительный трус. В 1904 году он был назначен в действующую армию, в штаб генерала Куропаткина, на должность дежурного генерала. Там его невзлюбили: он был узким формалистом. Ко времени мировой войны он оказался на должности командира VI армейского корпуса. После неудачной операции в Восточной Пруссии (его корпус входил в состав армии генерала Самсонова) он был отчислен от командования корпусом.

После Благовещенского (в конце 1904 г.) генерал-квартирмейстером штаба Киевского округа был назначен генерал Баланин¹²⁸. Он был много лучше Благовещенского, но не любил штабной работы и был ленив. Впоследствии, на должностях начальника дивизии и командира корпуса, он оказался хорошим строевым начальником. Во время мировой войны он заработал репутацию хорошего начальника и дошел до должности командующего армией.

Начальниками военных сообщений были последовательно Благовещенский, Задорин¹²⁹ и Рерберг¹³⁰. Благовещенский – до назначения генерал-квартирмейстером. Все трое исполняли свою работу вполне успешно.

Дежурным генералом штаба округа, после Фролова, был назначен Маврин. На должности дежурного генерала Маврин был выдающимся, знающим и дельным работником. Но на должности начальника штаба округа (был назначен в 1903 г., когда Сухомлинов был назначен помощником командующего войсками округа) он оказался ниже всякой критики. Никогда не забуду случая, которому я был свидетелем летом 1903 года.

Это были последние месяцы пребывания генерала Драгомирова в должности генерал-губернатора Юго-Западного края и командующего войсками Киевского военного округа. М.И. Драгомиров чувствовал себя плохо и жил на хуторе в Конотопе. Сухомлинов с начальниками отделов штаба округа приезжал с докладами к М.И. на хутор. В один из этих приездов был и я на хуторе. Сухомлинов докладывал М.И., а я, Маврин и Благовещенский ходили по аллее сада. Маврин и Благовещенский волновались, так как произошло какое-то недоразумение, о котором надо было доложить М.И., и они боялись разноса.

Мы присели на скамейку. Маврин достал из бокового кармана какую-то бутылочку и отхлебнул из нее какую-то жидкость. Благовещенский спрашивает: «Что это вы глотаете?» – «Валериановые капли», – последовал ответ. «Дайте глотнуть и мне; я сильно волнуюсь и боюсь, что Михаил Иванович нас здорово разругает». Маврин протянул ему свою бутылочку. Через несколько минут вышел из дома Сухомлинов и позвал их обоих к Михаилу Ивановичу. Прошло полчаса. Выходит в сад один Сухомлинов и смеется. Я его спрашиваю: в чем дело?

«И смех и горе! Михаил Иванович их изрядно выбранил, а они так обалдели, что оказались неспособными продолжать доклад. М.И. прекратил доклад и сказал, чтобы они пошли прогуляться до завтрака. Они ушли, и раз их здесь нет, то, значит, с ними случилась медвежья болезнь и они отправились отыскивать укромный уголок. Когда они ушли, Михаил Иванович мне сказал: „Не поздравляю тебя. Маврин – оглобля, а Благовещенский – трусливый дурак. Жаль, что ты подобрал таких неудачных помощников”». Характерно это и для двух ответственных генералов, какими были Маврин и Благовещенский, и для Сухомлинова, которого этот случай только рассмешил и который его рассказывал подчиненному этих двух генералов.

После Маврина дежурными генералами были Павел Савич¹³¹ и Ходорович¹³². Паша Савич был милый, но исключительно легкомысленный человек. Сухомлинов его очень любил (Савич был у Сухомлинова начальником штаба в 10-й кавалерийской дивизии) и старался устроить ему карьеру. Савич был киевским губернатором, потом начальником штаба Иркутского военного округа и на мировую войну вышел командиром корпуса.

Ходорович был добросовестным служакой. После ухода с должности командующего войсками М.И. Драгомирова командующим войсками Киевского военного округа был назначен Сухомлинов (генерал-губернаторство было опять отделено от должности командующего войсками, и генерал-губернатором Юго-Западного края был назначен Клейгельс). Затем эти должности в лице генерала Сухомлинова были опять соединены.

За время моей службы в штабе Киевского военного округа (с мая 1898 г. по декабрь 1907 г.), то есть почти десять лет (а если считать время прикомандирования к Генеральному штабу после окончания Академии, то и все десять лет), я специализировался по вопросам мобилизации армии и по ведению оперативных работ по сосредоточению армии к границе после мобилизации.

Ко времени моего выхода из Академии на службу в Генеральный штаб оперативные работы, налаженные в свое время еще генералом Обручевым, бывшим начальником Главного штаба, были поставлены хорошо. Оставалось учиться, вносить поправки согласно получаемым новым данным и вести аккуратно работу, возложенную на штаб округа.