Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России

К 1904 году, когда началась война с Японией, все подготовительные мобилизационные меры были настолько хорошо разработаны, что я как старший адъютант мобилизационного отделения с полным спокойствием приступил к выполнению частичных мобилизаций, потребованных от Киевского военного округа. Последовательные мобилизации 3-й стрелковой бригады, X армейского корпуса, а затем IX и XXI корпусов прошли блестяще, нисколько не отличаясь от результатов бывших до того «опытных» мобилизаций. Но эти мобилизации все же еще более ярко подчеркнули недочеты положений и руководств по призыву запасных, поставке лошадей и повозок. Выяснилась необходимость их пересоставить и внести много поправок в этот «первый акт» мобилизации.

(Интересно отметить результат призыва евреев. Как всем известно, еврейство в своей массе всегда уклонялось от исполнения воинской повинности, но российская «общественность», главным образом «кадетская партия», к периоду конца XIX и начала XX века всячески старалась добиться еврейского равноправия. Под влиянием бесед с М.И. Драгомировым, неоднократно высказывавшим мысль, что равноправие в государстве могут и должны получать только те граждане, которые добросовестно несут все государственные обязанности, а в первую голову «налог кровью», то есть добросовестно исполняют воинскую повинность, я с разрешения командующего войсками округа генерала Сухомлинова разослал всем воинским начальникам особые вопросные листы об исполнении евреями призыва по мобилизации. Основные вопросы были следующие: 1) сколько евреев числилось на участке ко дню объявления мобилизации; 2) сколько евреев явилось на сборный пункт;

3) сколько евреев из явившихся оказались годными к службе;

4) сколько евреев, отправленных со сборного пункта в войсковую часть, дошли по назначению, то есть сколько исчезло во время пути и сколько поступило в распоряжение данной войсковой части. В Главный штаб была послана просьба приказать произвести такую же анкету в Варшавском, Виленском и Одесском военных округах. Я не знаю результата анкеты по этим округам, но по Киевскому округу она оказалась поразительной. На сборные пункты прибыло от 20 до 40% числившихся на учете евреев. Из прибывших более 75% оказались к службе негодными и были распущены по домам. Из отправленных в войсковые части дошло по назначению от 50 до 60%. Другими словами, почти все здоровое физически еврейство уклонилось от призыва. На сборные пункты отправлялись главным образом те, кои рассчитывали, что будут признаны негодными для военной службы. Характер производившихся «частных» мобилизаций, когда мобилизация производилась последовательно в отдельных районах государства и военных округов, давал возможность евреям перебираться в районы, где мобилизация не была объявлена, и там вполне легально вновь зачисляться на учет. Когда же на это было обращено внимание и были приняты решительные меры для привлечения к ответственности уклонившихся, начался массовый «исход» евреев в Северо-Американские Соединенные Штаты.)

После окончания частных мобилизаций во время Японской войны пришлось приступить к большой работе по составлению нового мобилизационного плана, а после окончания войны нужно было заняться пополнением израсходованных запасов и привести воинские части в состояние, допускающее производство новой мобилизации. Намечавшиеся еще до войны различные изменения в подготовительных мобилизационных работах затягивались, так как, с одной стороны, Главный штаб занялся собиранием необходимого материала, дабы воспользоваться широким опытом произведенных мобилизаций за время войны, а с другой стороны, ожидалось разрешение целого ряда вопросов по новой организации армии, изменению ее мирной дислокации, пополнению израсходованных запасов.

В штабе Киевского военного округа период до конца моего пребывания в должности старшего адъютанта мобилизационного отделения, то есть до конца 1907 года, прошел в работе по приведению в порядок мобилизационной готовности войск на этот ограниченный, переходный период времени.

После Русско-турецкой войны 1877—1878 годов, когда все плоды победы России были чрезвычайно урезаны на Берлинском конгрессе, при посредстве «честного маклера» Бисмарка, Императором Александром II и русским правительством было сознано, что рано или поздно, но Россия столкнется на своем западном фронте с Германией и Австро-Венгрией. Мощь Германии, выявленная ею во время войны с Францией (1870 г.) была велика; дальнейшее усиление военной мощи Германии развивалось очень интенсивно. Австро-Венгрия также из года в год становилась все более и более серьезным противником. Союз Германии с Австро-Венгрией представлял смертельную угрозу и Франции и России. Это сознание впоследствии привело к франко-русскому союзу.