Очерки модального синтаксиса

«Уже шесть месяцев прошло с тех пор, как просвистало первое ядро с бастионов Севастополя и взрыло землю на работах неприятеля, и с тех пор тысячи бомб, ядер и пуль не переставали летать с бастионов в траншеи и с траншей на бастионы и ангел смерти не переставал парить над ними.

Тысячи людских самолюбий успели оскорбиться, тысячи успели удовлетвориться, надуться, тысячи – успокоиться в объятиях смерти... Сколько розовых гробов и полотняных покровов! А все те же звуки раздаются с бастионов, все так же – с невольным трепетом и суеверным страхом – смотрят в ясный вечер французы из своего лагеря на желтоватую взрытую землю бастионов Севастополя, на черные движущиеся по ним фигуры наших матросов и считают амбразуры, из которых сердито торчат чугунные пушки; все так же в трубу рассматривает с вышки телеграфа штурманский унтер-офицер пестрые фигуры французов, их батареи, палатки, колонны, движущиеся по Зеленой горе, и дымки, вспыхивающие в траншеях, и все с тем же жаром стремятся с различных сторон света разнородные толпы людей, с еще более разнородными желаниями, к этому роковому месту.

А вопрос, не решенный дипломатами, еще меньше решается порохом и кровью».

Хотя строфа состоит из нескольких самостоятельных предложений, она построена как одно сложное предложение.

Зачин представляет собой по форме сложное предложение смешанной структуры, но благодаря наречию уже, приближающемуся по своей роли к уступительному союзу, он воспринимается как синтаксически незаконченный (значение уступительности не реализовано, нет ожидаемого противопоставления: уже шесть месяцев прошло, а ...). Второе предложение усиливает значение уступительности (тысячи людских самолюбий успели оскорбиться, тысячи успели удовлетвориться...). Особенно характерно в этом плане единство видо-временных форм сказуемых первого и второго предложений и прямой порядок слов с подлежащим на первом месте во втором предложении. Затем следует короткое неполное восклицательное предложение, доводящее ожидаемое противопоставление до кульминации и знаменующее конец первой части строфы. И лишь после этого разрешается синтаксическое напряжение первой части, но появляется новая «тема»: четвертое предложение начинается с противительного союза а и состоит из нескольких параллельных анафорических частей с замыкающим союзом и перед последней частью. Здесь постепенно, с каждой новой анафорической частью усиливается синтаксическое значение противопоставления, заканчивающееся последней частью с союзом и. Характерно при этом, что во второй части строфы меняется видо-временной план: на смену глаголам прошедшего времени совершенного вида приходят глаголы в настоящем описательном времени. Завершается строфа сравнительно коротким предложением, снова с противительным союзом а; концовка подводит итог второй части и строфы в целом.

Обрисованное синтаксическое движение внутри строфы точно соответствует развитию и движению художественной мысли: несмотря на то что война уносит тысячи жизней, она продолжается, продолжается ужасное кровопролитие.

Благодаря такому строению (по модели сложноподчиненного предложения) вся строфа воспринимается как единое (художественное и синтаксическое) целое – настолько тесны связи между предложениями строфы. Использование периодической речи придает строфе высокое, патетическое звучание и мотивировано глубоким содержанием, предельной идейно-художественной нагрузкой вступления. Роль этой начальной строфы, строфы-аккорда, исключительно велика в художественной концепции (и композиции) рассказа.