Очерки об англо-американской музыке. Том 1. Фолк-возрождение, книга первая: Отцы-основатели

КАРТИ: Хочу, чтобы все поняли: я люблю делать то, что является чем-то обыденным и что существовало всегда… В музыке я восхищаюсь людьми по разным причинам. Такие, как Ювин МакКолл и Берт Ллойд, были маяками для нас, эти храбрецы буквально подставляли себя под пули… Я хотел бы, чтобы меня помнили за нечто такое, что характерно для Боба Дэвенпорта, который несколько лет назад сказал, что хочет петь и в то же время оставаться незамеченным. Это ему удалось, и в результате он стал одним из самых великих певцов Возрождения[89]. Большинство спросят: «Какой Боб?» Он остается одним из самых больших мыслителей, потому что осознает текучесть происходящего. Я хотел бы на него походить. Хочу, чтобы люди, наконец, поняли: настоящие знания можно получить лишь о том, что происходит в данный момент. Огромен вклад Берта Ллойда, о ком люди позабыли. Вот мысль, которой он завершал каждую из великого множества своих лекций: «В свете дальнейшего исследования все то, о чем я говорил в течение последнего часа, — ерунда». Это отражает подлинное понимание постоянного изменения всех вещей, что и должно происходить, иначе наступит смерть… Вы не можете и не должны «сковывать» действительность… То, что заложено в ваших шестнадцати тактах или в другом их количестве, — это словно ряд крючков для одежды. Сначала вы изучаете мелодию, а потом навешиваете на «крючки» её разные варианты… Вот вкратце то, о чем я хотел сказать, но и это еще не все… Традиция изменяется, прогрессирует, она — не каменный завал, и эти изменения вас ждут после рок-н-ролла и фолк-музыкантов».

I wish my baby it was born
And smiling on his daddy's knee
And I poor girl was in my grave
With the long green grass a-growing all over me

0 grief, o grief and I'll tell you why

Because she has more gold than I
He takes this young girl on his knee
And he tells her tales that he won't tell me

1 wish, I wish, but it's all in vain

I wish I was a sweet maid again
But a maid again I never shall be
Till apples grow on an orange tree

Dig me my grave long wide and deep

Put a marble stone at my head and feet
And at my breast place a white snow dove
For to let the world know that I died for love.

глава пятая Джексон Кэри Франк

Джексон Франк издал только один альбом, но он оказал такое влияние на поэтов-песенников, что фактически указал путь, по которому они пошли дальше.

Берт Дженш

Когда я впервые оказался в Лондоне, то, едва устроившись в отеле, отправился отыскивать следы романтической эпохи.

Знакомство с Англией я начал с района Сохо, где некогда находились знаменитые клубы и пабы, выступая в которых, мои герои покорили мир. Еще в Москве я изучил карту Лондона, определил местонахождение Marquee Club, Troubadour, Les Cousins, Bunjies, Roundhouse, King and Queen и мысленно представлял, как буду осматривать их стены и потолки, окна и двери, половицы и фасады, запоминая и записывая все, что попадется на глаза, чтобы затем составить повествование об этих свидетелях прошлого.

Словом, я торопился уловить эхо ушедших времен и не сомневался в том, что оно все еще витает над центром британской столицы. Я был уверен, что смогу представить, что и как происходило здесь тридцать или даже сорок лет назад, и чаял увидеть тени своих героев.

Увы, в первые же часы, или даже минуты, меня постигло жестокое разочарование и полный крах затеи. Знаменитый Marquee Club, выступление в котором считалось пропуском в высшую лигу рока, на сцене которого побывали, наверное, все великие музыканты шестидесятых, уже лет десять не существует[90]. Более того, никто из прохожих, а их во всякое время на Wardour Street — толпы, даже не понял, о чем речь, когда я пытался спросить о Marquee. Клуб располагался в доме номер 90, но там, где некогда был вход, теперь массивная железная дверь, наглухо закрытая, и лишь арочный фасад напоминает бывшую цитадель мирового рока. Молодые обитатели соседних учреждений, в основном увеселительных, чьи двери примыкают к бывшему Marquee, впервые узнавали от меня о существовании знаменитого клуба, во что было трудно поверить…

Неподалеку, на первом этаже четырехэтажного кирпичного здания, построенного в 1892 году, находится бывшее кафе the Roundhouse.