Очерки по аналитической психологии

Поэтому мы должны более внимательно рассмотреть эту новую психологию. Уже во времена Шарко знали, что невротический симптом имеет «психогенный» характер, т. е. исходит из души. Знали также, более благодаря работам школы Нанси, что любой истерический симптом может быть вызван посредством суггестии. Наравне с этим благодаря исследованиям Жане были знакомы с психомеханическими условиями такого нарушения функций истерического характера, как анестезия, парез, паралич и амнезия. Однако не было известно, каким образом укореняется в душе истерический симптом; психические причинные взаимосвязи были совершенно неизвестны. В начале восьмидесятых годов доктор Брейер, венский врач старой школы, сделал открытие, которое, собственно, стало началом новой психологии. У него была молодая, весьма интеллигентная пациентка, страдавшая истерией со следующими симптомами, в частности: спастический (сковывающий) паралич правой руки, возникающие время от времени состояния «отсутствия» или сумеречности сознания; определенная потеря способности говорить: она уже не владела своим родным языком, но могла еще изъясняться по-английски (так называемая систематическая афазия). В то время делались попытки выдвинуть анатомические теории объяснения подобных нарушений, хотя в мозговых центрах, обеспечивающих функцию руки, практически не наблюдалось каких-либо повреждений. Симптоматология истерии располагает многими примерами нарушения сенсорных функций. Одна дама, которая вследствие истерического возбуждения полностью утратила слух, имела обыкновение довольно часто петь. Однажды, как раз тогда, когда пациентка пела, ее врач незаметно сел за фортепиано и стал ей тихо аккомпанировать. При переходе от одного куплета к другому он внезапно изменил тональность. В ответ пациентка, сама не замечая этого, стала петь дальше в измененной тональности. Итак, она слышит и… не слышит. Сходными являются различные формы симптоматической слепоты. Так, один мужчина страдал полной слепотой истерического происхождения. В ходе лечения он снова стал видеть, но сначала – и притом довольно долго – лишь частично: он видел все, кроме голов, т. е. всех людей он видел безголовыми. Итак, он видит и… не видит. Благодаря множеству наблюдений за заболеваниями подобного типа было установлено, что не видит и не слышит лишь сознание больного, тогда как в остальном функции зрения находятся в полном порядке. Эти факты прямо противоречат сущности органического нарушения, которое всегда влечет за собой нарушение самой функции.

После этого отступления вернемся к случаю, приведенному Брейером. Органические причины нарушения отсутствовали, поэтому случай следовало понимать как истерический, т. е. психогенный. Брейер заметил, что когда он заставлял пациентку во время ее искусственно вызванных или спонтанных сумеречных состояний рассказывать о своих навязчивых воспоминаниях и фантазиях, то в каждом случае ее состояние затем на несколько часов улучшалось. Это наблюдение он планомерно использовал для дальнейшего лечения, которому пациентка придумала удачное название «talking сиге» (англ. – лечение разговором) или еще – в шутку – chimney sweeping (англ. – чистка дымохода).

Пациентка заболела, ухаживая за своим смертельно больным отцом. Понятно, что ее фантазии были связаны главным образом с этим полным переживаний временем. В сумеречных состояниях реминисценции того периода снова выступали с фотографической четкостью, и притом настолько отчетливо, вплоть до мельчайших деталей, что приходилось предполагать, будто бодрствующая память никогда не была в состоянии действовать столь пластично и точно. (Эту обостренную способность воспоминания, нередко встречающуюся в состояниях сужения сознания, называют гипермнезией.) Выявились удивительные вещи. Один из многочисленных рассказов был примерно таким.