Очерки по аналитической психологии

Древний Гераклит, который действительно был великим мудрецом, открыл самый поразительный из всех психологических законов – регулирующую функцию противоположностей. Он назвал это так: Enantiodromia, встречный бег, имея в виду, что все переходит в свою противоположность. (Напомню здесь рассмотренный выше случай с американским бизнесменом, красноречиво демонстрирующий, что такое энантиодромия.) Так, рациональная культурная установка обязательно переходит в свою противоположность, т. е. в иррациональное культурное опустошение[53]. Дело в том, что человек не должен идентифицировать себя с самим разумом, ибо он не только разумен, но никогда не будет иным. На это следует обратить внимание всем школьным воспитателям от культуры. Иррациональное не должно и не может быть искоренено. Боги не могут и не должны умереть. Я уже говорил, что в человеческой душе, вероятно, всегда присутствует нечто подобное какой-то высшей власти, и если это не идея бога, то тогда это, повторяя вслед за Павлом, чрево. Этим я хотел выразить тот факт, что какой-либо инстинкт или комплекс представлений всегда концентрирует на себе максимальную сумму психической энергии, посредством чего принуждает «я» служить ему. Обычно энергетический фокус настолько притягивает это «я», что оно идентифицирует себя с ним, и ему кажется, будто оно вообще ничего иного не желает и ни в чем ином не нуждается. Так возникает мания, мономания, или одержимость, сильнейшая односторонность, которая может грозить тяжелейшим расстройством психического равновесия. Без сомнения, в способности к такой односторонности кроется тайна определенных успехов, поэтому цивилизация и стремится усердно культивировать подобные односторонности. Страсть, т. е. концентрация энергии, заключающаяся в таких мономаниях, представляет собой то, что древние называли неким «богом», и наше словоупотребление все еще поступает так же. Мы нередко говорим: «Он делает бога из того или из этого». Человек полагает, что все еще совершает волевые акты и выбирает, и не замечает, что его интерес уже стал его господином, присвоившим себе власть. Такие интересы становятся своего рода богами, которые, если они признаны многими, постепенно образуют «церковь» и собирают вокруг себя общину верующих. Тогда это называется «организацией». Последнюю преследует дезорганизующая реакция, стремящаяся вышибить клин клином. Энантиодромия, угрожающая всегда, когда движение достигло несомненной власти, не представляет собой, однако, решения проблемы, а столь же слепа в своей дезорганизации, как и в своей организации.

От жестокого закона энантиодромии ускользает лишь умеющий отличать себя от бессознательного не посредством, скажем, того, что он его вытесняет – ибо тогда оно просто овладевает им исподволь, – а посредством того, что делает его видимым и ставит перед собой как нечто отличающееся от него.