Очерки по аналитической психологии

Образ такого демона, пожалуй, относится к одной из низших древнейших ступеней в развитии понятия бога. Это тип первобытного племенного колдуна или шамана, личности особенно одаренной, заключающей в себе магическую силу. Мы знаем, что представление о шамане, общающемся с духами и обладающем магической силой, у многих первобытных народов укоренено настолько глубоко, что они даже полагают, будто у зверей тоже есть свои «доктора». Так, ахумави в Северной Калифорнии говорят об обычных койотах и о «койотах-докторах». Итак, фигура такого колдуна-врачевателя, если она представляет некоторый негативный и, случается, опасный аспект, часто обрисовывается как темнокожая и относящаяся к монголоидному типу. Порой ее лишь с большим трудом или почти нельзя отличить от тени, но чем больше преобладает в ней магическая черта, тем легче она может быть отделена от тени, что немаловажно постольку, поскольку она может иметь также и позитивный аспект мудрого старого человека[68].

Познание архетипов является значительным шагом вперед. Магическое или демоническое действие, оказываемое ближним, исчезает благодаря тому, что тревожное чувство сводится к некоторой определенной величине коллективного бессознательного. Зато теперь перед нами встает новая задача: каким образом «я» должно размежеваться с этим психологическим «не-я». Можно ли довольствоваться констатацией действенного существования архетипов, а в остальном предоставить дело самому себе? Но тогда возникло бы перманентно диссоциированное состояние, а именно – раскол между индивидуальной и коллективной психикой, и мы имели бы, с одной стороны, дифференцированное и современное «я», а с другой – нечто вроде древней негритянской культуры, иными словами – некоторое первобытное состояние. Тогда то, что мы действительно сегодня имеем перед собой (а именно кору цивилизации, покрывающую некую темнокожую бестию), предстало бы перед нашим взором в ясно разделенном виде. Такая диссоциация требует, однако, немедленного синтеза и развития того, что неразвито. Должно произойти объединение обеих частей, ибо в противном случае первобытное начало, несомненно, снова было бы неизбежно подавлено. Но это возможно лишь там, где существует еще значимая и потому живая религия, которая с помощью богато развитой символики дает достаточное выражение первобытному человеку, т. е. эта религия в своих догматах и ритуалах отражает представления и действия, восходящие к наидревнейшему обычаю. Так обстоит дело в католицизме, и это составляет его особое преимущество, так же как и его величайшую опасность.

Прежде чем перейти к новому вопросу о возможном синтезе, снова вернемся к сновидению, из которого мы исходили. После всего нашего анализа мы получили более широкое понимание сновидения, и притом особенно одной его существенной части – страха. Это первобытный страх перед содержаниями коллективного бессознательного. Мы видим, что пациентка идентифицирует себя с госпожой X. и тем самым выражает, что она находится также в некотором отношении к магическому художнику. К тому же оказывается, что врач был идентифицирован с художником, и далее мы видели, что «я», на уровне субъекта, был образом для принадлежащей бессознательному фигуры колдуна.

В сновидении все это скрывается за символом рака – того, кто движется назад. «Рак» есть живое содержание бессознательного, и это содержание ни в коем случае не может быть исчерпано или лишено эффективности анализом на уровне объекта. Но мы уже смогли достичь отделения мифологических коллективно-психологических содержаний от объектов сознания и их консолидации как психических реальностей вне индивидуальной психики. Посредством акта познания мы «полагаем» действительность архетипов; т. е., точнее говоря, на основе познания постулируем психическое функционирование таких содержаний. Следует со всей определенностью констатировать, что речь здесь идет не только о содержании познания, но и о транссубъективных, обладающих значительной автономностью психических системах, которые, пожалуй, лишь незначительно подчинены контролю сознания и, вероятно, большей частью даже избегают этого контроля.