Очерки по истории Казанского ханства. Становление, развитие и падение феодального государства в Среднем Поволжье, 1438–1552 гг.

17 мая русский отряд занял Круглую гору при устье Свияги. Разведка, посланная к Казани, не обнаружила никакой угрозы для русских: в столице не было заметно никаких военных приготовлений. При русском отряде находились казанские эмигранты — князь Костров, князь Чапкун Отучев, Бурнаш и другие, до 500 человек[203], а также Шах-Али, претендент на ханский престол. 24 мая при устье Свияги, внутри Казанского ханства, была заложена русская крепость.

Окрестному населению было объявлено от имени русского государя, что местные жители приглашаются «у Свияжска города быти». Чуваши и черемисы просили, чтобы русский царь «воевати их не велел» и «пожаловал бы их государь — в ясакех полехчил»[204]. Русские летописцы сообщают об успехах русской политической агитации — среди инородцев и даже среди татар нашлись лица (Мухаммед Бузубов, Аккубек Тугаев и др.), которые изменили Казанскому ханству, заявили о принятии русского подданства и получили за это свободу от податей на три года и подарки — жалованье, шубы и деньги[205]. Русские воеводы в Свияжске приводили к присяге жителей окрестных селений, причем одним из условий присяги было освобождение русских рабов — «полону им русского никак у себя не держать, весь освобождать»[206]. Захват русскими отрядами перевозов через Волгу, конечно, нарушил всю жизнь приволжских селений, у которых луга были расположены за рекой: «Невозможно было во все лето переехати с горние на луговую сторону». Свияжские воеводы придумали средство испытать верность «горных людей»: они заставили их идти без артиллерии против такой крепости, как Казань, в то время, как русские сделали набег на Гостиный остров. «Казанцы ж вывезли на них из города пушки и пищали, да учали на них стреляти, и горние люди — чуваша и черемиса — дрогнули и побежали… а горние люди все прибежали ко царю [Шах-Али] и воеводам». Русские агенты, посланные наблюдать за верностью чуваш и черемис во время сражения, донесли, что «горние люди государю служили прямо»[207].

Русское правительство организовало в самых широких размерах подкуп черемис и чуваш. Свияжские воеводы отправляли их группами в Москву представляться ко двору государя, «а государь их жаловал великим жалованьем, кормил и поил у себя за столом. Князей и мурз и сотных казаков жаловал шубами с бархаты с золотом, а иным чуваше и черемисе камчатные и атласные, а молодым однорядки, и сукна, и шубы бельи, а всех государь пожаловал доспехи и коньми и деньгами… а государево жалованье к ним не оскудевает, но паче государь прибавляет многое множество роздававше, паче же своих воинов жалуючи»[208]. Правительство митрополита Макария не скупилось на щедрые подкупы, и такая политика привлекла на сторону русских многих чуваш и черемис.

Падение оглана Кучака. Правительство оглана Худай-Кула

Оккупация русскими водных путей парализовала всю жизнь страны. Столица оказалась в блокаде, селения — разобщенными друг от друга. Прекратился торговый обмен, нарушился подвоз продуктов, волжская торговля была уничтожена: всюду стояли заставы, плавание по рекам было запрещено, товары осматривались и отбирались. Для казанцев наступила «нужда великая: со все стороны их воюют, и проезду ни из которого государства нет; и отколе себе помощи не чают; понеже бо люди великого князя Волгою от Василя-города и по Каму, а Камою вверх по Вятке, и Вяткою вверх по всем перевозам дети боярские и стрельцы и казаки крепко стоят, умышлением государским, а службою и дозором воеводским»[209]. Русское правительство охватило страну кольцом непроходимой блокады.

В июне в Казани начались волнения. «Чуваша арская» (по-видимому, арские вотяки) приходили в столицу к ханскому двору «с боем на крымцев» и требовали подчинения русским требованиям («о чем де не бьете челом государю»), но правительство оглана Кучака разогнало толпу мятежников — «с ними билися и побили чувашу». В Казани увеличивалось число недовольных непримиримым правительством, которое вызвало блокаду столицы и довело жителей до такой крайности. Правительство почувствовало, что почва ускользает у него из-под ног. Происходили волнения, и со дня на день можно было ждать переворота.