Очерки по истории политических учреждений России

Ознакомившись, таким образом, с политической историей и внутренней организацией Земских Соборов, рассмотрим те функции, которые ими выполнялись. Иностранные дипломатические агенты и между ними знаменитый Флетчер — указали некоторые слабые пункты в организации русских представительных собраний, помешавшие последним подняться до уровня английских парламентов. Флетчер вполне справедливо отмечает, что члены Собора не имели права инициативы представления законопроектов. Из этого не следует, будто инициатива всех реформ могла исходить только от правительства: неоднократно случалось, что сословия касались в своих жалобах таких вопросов, которые не были упомянуты в тронной речи и требовали проведения таких реформ, которых правительство не имело в виду. Но их право обращения к престолу с петициями не шло далее такого же права французских Генеральных Штатов. Как и последние, Соборы не могли сами осуществлять свои решения — и по той же причине, которая препятствовала Генеральным Штатам взять законодательную власть в свои руки. Право инициативы в реформах, которым английский парламент стал пользоваться при королях из Ланкастерского дома, оставалось совершенно неизвестным во Франции, как и в России. В то время как английский парламент заменил петиции биллями, французские Штаты продолжали представлять свои cahiers de dole-ances, оставляя правительству право совершенно не считаться в своих ордонансах с этими просьбами. То же самое происходило и в России, где новые законы вводились непосредственно царем и его думой, а земский приговор в течение долгих лет оставался без всяких последствий.

Если в области законодательства Соборы играли лишь второстепенную роль, то еще менее слабое влияние оказывали они на государственную машину. Нельзя указать ни одного случая, когда бы царские советники были смещены или впали в немилость по желанию Собора. Московское правительство совершенно не было, правда, правительством парламентарным. Из этого тем не менее не следует, что Земские Соборы не имели ничего общего с английским парламентом или с французскими Генеральными Штатами. Не нужно забывать, что в средние века Европа, вообще, не знала парламентарного образа правления, и такие представительные собрания, как Безумный Парламент в Оксфорде или революционные Генеральные Штаты Франции 1355 года, пытавшиеся учредить нечто вроде кабинета, были лишь исключениями. Хотя Собору не принадлежало право настаивать на обязательном приглашении в царский Собор тех или иных лиц, роль его в общей политике страны была огромна. Мы имели уже случай показать, что вопрос о войне и мире решался согласно с его мнением. Оставление Азова и присоединение Малороссии также имели место в полном соответствии с его желаниями. И хотя Собору было отказано в праве выбора министерства, но он пользовался правом гораздо более важным — правом избрания царя. В этом отношении ему не приходилось завидовать ни английскому парламенту, ни французским Генеральным Штатам.

Пока новая династия Романовых оставалась верна обязательствам, принятым на себя царем Михаилом, т. е. в течение первой половины XVII века голосование налогов было в такой же мере функцией русского представительного собрания, в какой оно составляло функцию английского и французского, германского и испанского собраний. В течение большей части царствования первого Романова ни один налог, ни один дарственный сбор не взимался без согласия Собора. Такое строгое соблюдение его прав в области финансов требовало периодического созыва делегатов, совершенно так же, как это стало необходимым в Англии задолго до введения трехлетних и семилетних парламентов. За исключением указанного выше периода Соборы созывались нерегулярно и лишь тогда, когда правительство имело в них нужду. Как и другие представительные собрания, они созывались и распускались государем и не имели права собираться по собственной инициативе.