Очерки по истории политических учреждений России

Усилению ненависти простого народа к высшим классам способствовало в эту эпоху еще и то обстоятельство, что русское дворянство при прямой поддержке царя завершило столетний процесс превращения русского крестьянина из свободного земледельца в раба. Этот вопрос, заслуживающий специального изучения, не может быть изложен здесь с необходимыми подробностями. Мы ограничимся кратким указанием тех фактов, которые вызвали уничтожение некогда существовавшего права сельских арендаторов быть выкупленными в случае замедления в платеже арендных денег каким-нибудь соседним дворянином, переселявшим их затем на свои собственные земли. Обыкновенно этим обычным правом пользовались наиболее богатые из дворян. Поэтому неудивительно, что, желая оградить интересы менее богатых, правительство ограничило право крестьян переходить от одного помещика к другому одним определенным днем по окончании жатвы — Юрьев день — и разрешило помещикам искать беглого крестьянина в течение пяти лет со времени его побега.

Меры этого рода были приняты в конце XVI столетия, когда Борис Годунов, избранный впоследствии на царство, был всевластным правителем страны при неспособном сыне и преемнике Ивана Грозного. Поэтому неудивительно, что в смутное время русские крестьяне решили выставить и своего претендента; таковым был самозванец Болотников. Он не внушал никакого доверия ни высшим сословиям, ни средним, но — по документам того времени — за него стояли беглые крепостные крестьяне и недовольное население пограничных городов. Казаки и стрельцы также в числе первых оказали ему поддержку. Говоря в своих проповедях о разосланных новым претендентом грамотах, патриарх Гермоген сообщает, что в них заключался приказ всем боярским крепостным убивать своих господ и истреблять их семьи. Болотников обещал, что боярские имения и бенефиции перейдут в руки простого народа и что крестьяне наравне с другими получат право быть воеводами и дьяками. По так называемым Никоновым летописям эти обещания легко нашли себе веру. Жители городов захватили бояр и бросили их в тюрьму; их дома подверглись разрушению, их имущество — грабежу, их женщины — насилию. Предводительствуемые Болотниковым, который сам был беглым крепостным, отряды бунтовщиков подступили к самой Москве. Другие отряды составились из финских инородцев, известных под именем мордвы и восставших оттого, что русские колонисты и служилые люди завладели их лучшими землями; они охотно стали под знамя четвертого претендента, терского казака, выдававшего себя за Петра, сына царя Феодора. Все эти отряды были, разумеется, в конце концов уничтожены, но сам факт восстания крестьян по призыву претендента для протеста против общественного строя страны внушал сомнения насчет возможности доведения до конца закрепощения крестьян. К несчастью, Романовы не обратили никакого внимания на это предостережение и царь Алексей ввел в Уложение главу, по которой запрещалось кому бы то ни было принимать на свои земли беглых крестьян; предельный срок, по истечении которого владельцы теряли право требовать обратно своего крепостного, был, таким образом, отменен.

До какой степени простой народ был возбужден тем злом, которое причинял ему социальный и политический гнет высшего дворянства, показывает необычайная быстрота, с какою бунт донского казака Степана Разина, в царствование Алексея, превратился в массовое восстание всех угнетенных, начиная с рабов и крепостных, продолжая приволжским населением и кончая казаками, составлявшими гарнизон в некоторых пограничных городах. Глава бунтовщиков так говорил людям, которых он звал в свое войско: «Я пришел бить бояр да богатых, но я друг всех бедных и простых». Этим очень хорошо объясняется общий характер восстания или, вернее, ряда восстаний, связанных с именем Разина. Начались они в 1668 году экспедицией на стругах на восточный берег Каспийского моря, откуда атаман вернулся, нагруженный добычей, и откуда ему дали вернуться, несмотря на совершенные им и увенчавшиеся успехом нападения на некоторые стрелецкие полки и царицынского воеводу. Хотя и прощенный царем, Разин тем не менее и в следующие годы продолжает нарушать народное спокойствие и подготавливает новый набег, еще более значительный. Тем, кто раскаивался в своем присоединении к нему в предыдущий раз, он обыкновенно говорил: «Вы сражаетесь за этих изменников-бояр, я же с моими казаками за великого государя, царя». Во время второго восстания, исподволь подготовленного, Степаном были взяты города Царицын и Астрахань. Воевода, князь Прозоровский, и архимандрит — оба были казнены: их сбросили с верхушки соборной колокольни.