Очерки по истории политических учреждений России

О первом случае выбора городского головы упоминается при созыве знаменитой комиссии 1767 года. Как дворянам было предложено выбрать в каждом уезде предводителя, который председательствовал бы при избрании делегатов в комиссию, точно так же и с тою же целью горожанам предложили выбрать городских голов. В 1785 году по грамоте, дарованной императрицею, люди всех слоев населения без различия сословий, при единственном условии, чтобы они занимали в городах определенную квартиру или были земельными собственниками, получили право выбирать делегатов в два собрания — думу и шестичленный совет, род исполнительной комиссии. Этот последний скоро монополизировал всю реальную власть и недружелюбно относился к более многочисленному городскому совету или думе. То обстоятельство, что все сословия одинаково пользовались правом голоса, позволило дворянству укрепиться и в городском самоуправлении. Хотя под конец оно отступило пред необходимостью взять на себя новое бремя, вначале дворянство снизошло до выполнения, по крайней мере в обеих столицах, функций городских голов и городских выборных. Между выборными Петербурга и Москвы появились такие лица, как граф Алексей Орлов и князь Вяземский. Шестигласная дума, названная так потому, что каждая из шести частей города имела только один голос, продолжала существовать рядом с городским головой до царствования Александра II. Оба эти учреждения выполняли исключительно административные функции, так как судебная власть в теории, заимствованной у Монтескье, считалась совершенно независимой от власти исполнительной.

Если мы станем искать причины, помешавшие быстрому развитию городского самоуправления в России, несмотря на права, предоставленные ему грамотой Екатерины, то, конечно, мы укажем на ту строгую зависимость, в какой находилось самоуправление от личной власти губернатора. Когда мы слышим о губернаторах, которые вмешиваются в дела думы, арестовывают виднейших членов избранной городской коллегии и отправляют их в ссылку без всякого вмешательства со стороны судебных учреждений, нам нетрудно понять, почему лица, занимавшие известное социальное положение, не старались быть избранными в городские головы. Что же касается тех, которые пользовались действительною властью в городском управлении, то они так раболепствовали пред губернатором, что, по известному выражению сенатора Сафонова, забывали, что они не только должны выполнять приказания губернатора, но и блюсти интересы города, восстановляя нарушенные права его и обращаясь с просьбами от его имени к высшей власти. Некоторые губернаторы сами прекрасно видели главную причину безжизненности городского самоуправления и готовы были признать ее результатом чрезмерной правительственной опеки.

Реформы Александра II должны были вдохнуть новую жизнь в городское самоуправление и уездное, расширив принцип представительства на все классы населения и установив вполне определенные границы, внутри которых местные коллегии могли свободно вести дела, не боясь вмешательства коренных чиновников.

Из городов, уездов и деревенских общин, составлявших губернию, только последние до реформы 1861 года не пользовались никакой самостоятельностью и поэтому, естественно, дворянин — собственник земли и крестьян выполнял судейские и полицейские обязанности в пределах своего именья, которое в то же время было пределами сельской общины. Это не значит, конечно, что крестьяне, жившие в каком-нибудь помещичьем имении, не имели общих интересов и не нуждались в обсуждении их при помощи общих собраний или в каком-нибудь управлении в виде родового управления. Для распределения земельных участков собирались общие собрания крестьян — хозяев изб — «мир». Из крепостных же помещик выбирал старосту, называемого иногда бурмистром (от немецкого слова бургомистр).

На удельных землях существовала та же организация с тем только различием, что должностные лица избирались самим миром. На этих землях, как и среди немногочисленных свободных жителей деревни — однодворцев, составлявших, однако, целые села, особенно на севере, мы находим кроме мирских сходов, руководимых старостами, собрания нескольких деревень и поселков, составляющих волости каждая со своим управлением. Из этих-то зародышей должна была вырасти до сих пор существующая система крестьянского самоуправления, и это произошло с того момента, когда освобождение крестьян положило конец судебной и полицейской власти помещиков.