Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI— XVII вв. Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время

Для истории организационной деятельности Скопина в Новгороде вообще мало данных. Однако можно проследить в общих чертах, как устроились его сношения с северными московскими городами и как ему удалось стянуть к Новгороду, кроме немецких наемников, и московские дружины. Из Новгорода Скопин обращался обыкновенно в Вологду и Каргополь, посылая в эти города свои грамоты для дальнейшей пересылки не только городам и воеводам, но и самому царю Василию. Таким порядком он сносился со всем Севером от Перми Великой до Соловецкой обители. Городам он сообщал о ходе переговоров со шведами, о своих сборах в поход к Москве, о положении дел под Москвой и о борьбе с ворами вообще. От городов он требовал помощи себе и царю Василию; последний, с своей стороны, рассылал грамоты по городам, разъясняя полномочия Скопина и увещевая города поддерживать и слушаться Скопина. Так, по требованию царя Василия соловецкие власти отвезли в Новгород 2000 рублей на немецких ратных людей; деньги были приняты в Новгороде, а из Москвы царь Василий писал в монастырь, что «та вся монастырская казна до нас дошла». По указаниям, шедшим с полной солидарностью из Новгорода и из Москвы, города, ставшие против воров, начали смотреть на Новгород как на свой центр и опорный пункт. Они посылали туда ходоков «для вестей» и с просьбами о помощи. Вологодские ходоки, например, более двух недель ждали на Тихвине, пока очистилась от воров дорога к Новгороду. Когда Устюжна ожидала воровского нападения, она обратилась за поддержкой к Скопину: «послаша в Великий Новград устюженских посадских людей для пороховые казны». Скопин не только дал пороху, но еще «из своея державы из каргопольских пределов, из Чарондские округи, дал на Устюжну ратных людей со всяким ратным оружием сто человек». Сверх того он послал устюжанам писание, «как с нечестивыми братися». Для всего Поморья и северных частей Замосковья Скопин был представителем государственной власти и военным руководителем с высшими полномочиями. Его «писания» имели силу указов, которым повиновались не только городские миры, но и государевы воеводы по городам. По его «отпискам» местные власти собирали ратных людей и готовы были отпустить их «в сход, где велит быти государев боярин и воевода князь М. В. Шуйский». Для руководства военными действиями против воров на Севере Скопин прислал на Вологду зимой 1608/09 года воевод своих Гр. Н. Бороздина и Никиту Васильевича Вышеславцева с отрядом, «со многою силою». В то же время и в Новгороде сосредоточивал он необходимые для похода к Москве боевые силы. О присутствии у него ратников из Чаронды только что было упомянуто. К Новгороду собрались идти, по летописи, «уездные люди» новгородцы с Тихвина с воеводой Степаном Горихвостовым, всего человек до тысячи. В заонежских погостах также образовался отряд с воеводой Евсевьем Резановым и пошел к Новгороду. По официальным документам видно, что со Скопиным в Новгороде сидели зиму 1608/09 года не только те дворяне, с которыми он пришел в Новгород, но и «дворяне ж и дети боярские, новгородские помещики и всякие люди», между прочим, даже «вольные казаки» станицы Семейки Митрофанова и приказа Тимофея Шарова. Таким образом, при Скопине собиралась и русская рать, численность которой, впрочем, не была велика. По грамоте Скопина, перехваченной Сапегой, при Скопине было весной 1609 года 1200 русских ратных людей; по другим известиям, Скопин повел из Новгорода к Москве до 3000 русского войска[141].