Очерки по истории церкви

Они все уклонились от веры в единого Бога, Который все дает человеку вплоть до жертвы Своим Единым Сыном, но Который вместе с тем ищет от людей взаимной жертвы, всецелого посвящения себя Богу вплоть до мученического «всесожжения».

Это было непостижимо для языческой природы этих мыслителей. Им всем чуждо библейское, подлинно чудесное перевоспитание духа и мысли, личное, живое отношение к Богу и Творцу, Которого язычество не знало.

Без этого Евангелие теряло свою подлинную основу. Создавалось Евангелие более или менее языческого толка. Искупление из подлинного усыновления человека и подлинной жертвы до смерти, жертвы любви Божией, преображавшей сущность мировой жизни, создавшей новое, личное отношение между тварью и Творцом, превращалось в более или менее стройную философскую систему. Новое учение, вдобавок ко многим прежним, сообщало лишь несколько новых мыслей в старых по существу душах.

Вместо «новой твари» — какая-то новая теогония Господа, философски понятого.

Х ЛИОНСКАЯ ЦЕРКОВЬ, КОНЕЦ II в.

Проповеданное апостолами христианство было еще мало заметно во II в. Даже в таком крупном городе, как Александрия, в одном из средоточий мировой жизни, в частности, еврейской, только к самому концу II в. (по Клименту Александрийскому) приоткрывается для истории жизнь христианская. Однако что там были христиане в начале II в. и ранее, особенно после разрушения Иерусалима, в этом нет сомнений.

Косвенно о христианах конца I и начала II в. мы знаем по ересям, которые там возникают (судя по Апологии святого Иустина и по позднейшим преданиям). С середины II в. споры с евреями и еретиками как-то вдруг обнаруживают, что «нет ни одного народа, варваров или эллинов, или другим каким именем называемых, кочующих, или бездомных, или ведущих пастушескую жизнь и живущих в палатках, между которыми не были бы приносимы молитвы и благодарения Отцу и Творцу всего именем распятого Иисуса»[152]. Христианские писатели этого времени пишут, что христиане имеются даже там, куда не проникли евреи, а таких мест тогда было не много[153].

Несколько позднее такое широкое распространение христианства во II в. подтверждает святой Ириней (около 185 г.), после него Тертуллиан (около 200 г.) и неизвестный автор в послании к Диогнету. Святой Ириней говорит о Церквах, основанных «в Германии, в Испании, в Галлии, на Востоке, в Египте, в Ливии и в середине мира… проповедь истины везде сияет и просвещает всех людей, желающих прийти к познанию истины», даже варваров, лишенных письменности[154]. Тертуллиан сверх того говорит о христианах в Персии, Индии, Эфиопии, Британии, Парфии, Мидии, Скифии и т. д.

По поводу проповеди в Индии ученые часто выражают сомнение, говоря, что под Индией в древности разумели вообще страны за пределами Египта, а не собственно Индию[155]. Упускается при этом из виду, что Климент Александрийский, ученик Пантена, о котором Евсевий рассказывает, что он в середине II в. проповедовал в Индии, в своих сочинениях (в конце II — начале III в.) отчетливо знает индусские учения, говорит об индусском аскетизме, браминах и т. д. (то же и святой Ипполит). Как можно думать, что в Александрии II в. путали Индию с Аравией или еще с чем-нибудь? О Римской империи конца II в. Тертуллиан, обращаясь к язычникам, говорит: «Мы существуем со вчерашнего дня и наполнили собою все ваши места: города, острова, крепости, муниципии, места собраний, самые лагери, трибы, декурии, дворец, сенат, форум»[156]. Сходно выражается автор «Послания к Диогнету»: «что в теле — душа, то в мире — христиане. Душа распространена по всем членам тела и христиане по всем городам мира (6)[157]. Но христианство распространялось как-то бесшумно; долго его почти не замечали или замечали только в таких его центрах, как Малая Азия, где местами чуть не половина жителей к концу II в. были христиане. «Понт (провинция Малой Азии) полон христиан», — говорит сатирик Лукиан в своем «Лжепророке»[158](Лукиан Самосатский, известный писатель-сатирик, атеист, приятель Цельса — оба они, видимо, немало наблюдали христиан в Малой Азии в середине II в.).

Но не все даже христианские писатели знают, где есть во II и III вв. их собратья по вере. Так бесшумно распространялось Царство Христово. Это вызывало даже жалобу некоторых язычников, например, Цельса (писателя середины II в. — врага христианства), который говорил, что христиане — «люди скрывающиеся, бегающие света, немые в обществе, говорливые в своих убежищах»[159]. Но громадное большинство менее проницательных языческих писателей просто равнодушно и молчаливо проходило мимо христианства, уже столь многочисленного во II и III вв. Если вспомнить, что сравнительно малозамеченной для внехристианского мира прошла земная жизнь Христа Спасителя, что просмотрели одну Жизнь, Божественности Которой не постигали и не верили, Жизнь, протекшую где-то там, в Иудейской провинции, — то не удивительно, что они не заметили и сотен тысяч христиан, разлитых во всем мире.