Читаем Очерки по истории зоологии полностью

В те годы И. Мечников (ср. стр. 272) был еще зоологом и работал как раз в тех же областях, что и А. Ковалевский. Зоология много потеряла (правда, от этого выиграла медицина) от того, что позднейшие увлечения превратили Мечникова-зоолога в Мечникова из Пастеровского института: зоологические работы этого на редкость талантливого натуралиста — ценнейший вклад в науку.

Мечников изучил развитие голотурий, выяснил, что морской еж образуется внутри личинки-плутеуса, исследовал развитие морских звезд и офиур. Он с большой точностью описал самые сложные процессы развития, но в конце концов пришел к заключению, что понятие о зародышевых листках по отношению к иглокожим неприменимо. Правда, позже ему пришлось отказаться от этого мнения.


Морские звезды, крабы и черви (Олаус Магнус, 1555).

Исследования А. Ковалевского и Мечникова показали, что у иглокожих, как и у некоторых других животных, первичная кишка образует симметричные выросты, которые и кладут начало мезодерме и целомным мешкам, т. е. вторичной полости тела. Для Ковалевского это открытие давало возможность внести лишнее доказательство в теорию зародышевых листков во-первых, и позволяло установить, что иглокожие обладают тремя листками, во-вторых. Мечников, любивший всякого рода гипотезы и говоривший, что наука без небольшой доли фантазии немыслима, конечно, воспользовался своими наблюдениями, чтобы дать гипотезу происхождения иглокожих. По его мнению, выросты первичной кишки иглокожих можно сравнивать с гастроваскулярной системой кишечнополостных, а мадрепоровые каналы иглокожих вполне сравнимы с каналами, идущими от «воронки» гребневиков-ктенофор. Отсюда вывод: предков иглокожих следует искать среди каких-то древних кишечнополостных, напоминавших современных гребневиков.

Впрочем, особым успехом эта теория не пользовалась. Другие исследователи, ссылаясь на двустороннюю симметрию и прочие особенности иглокожих, предпочитали искать их предков среди червей, особенно таких, как щетинкочелюстные (Chaetognatha). Геккель, так тот попросту решил, что морская звезда — «колония червей», сросшихся звездообразно, — предположение, которому мог бы позавидовать даже такой любитель всяческих «ассоциаций», как француз Э. Перрье. Конечно, никаких доказательств в пользу своей «теории» Геккель не имел, и, конечно, никто, его теории не принял.

Дальнейшая история иглокожих — получение постоянного места в систематическом ряду. Мильн-Эдвардс (1855), Карус (1863), Гексли (1877), Перрье (1893), Холодковский и многие другие помещали их в непосредственном соседстве с кишечнополостными, следуя, очевидно, — сознательно или бессознательно — «лучистости», т. е. придерживаясь давно скомпрометированных «радиат» (Radiata). Позже иглокожие отодвинулись от кишечнополостных: Геккель (1895), Шимкевич (1923) поместили их между червями и моллюсками, что было явно ни с чем несообразно. Наконец, Ланг (1913), Рэй-Ланкестер (1909), Гатчек (1911), Бючли (1912), Клаус и Гроббен (1916), Кюкенталь нашли им место в самом конце ряда беспозвоночных, поместив их в непосредственной близости к оболочникам, т. е. к хордовым. Пожалуй, наиболее любопытное место отвел иглокожим в своей системе Р. Гертвиг (1912): он поместил их между моллюсками и членистоногими, т. е. наградил очень странными, даже для линейного расположения групп, соседями.

Иглокожих делят на два подтипа по 5 классов в каждом. Из 10 известных классов только 5 свойственны нашей геологической эпохе, остальные 5 классов — исключительно ископаемые животные. Всего известно около 5000 видов современных иглокожих; Линней знал только 29 видов.


* * *

Кишечнодышащие — беднейшая видами группа (известно всего около 30 видов собственно кишечнодышащих), и уже одно это сделало их животными загадочными. Трудно согласиться с тем, что «тип» может быть представлен всего двумя-тремя десятками видов, невольно родятся подозрения, что это только сильно уклонившиеся формы, своего рода «уроды», относящиеся к тому или иному хорошо изученному классу животных.

Личинка кишечнодышащих «торнария» известна давно. Она своим общим видом так похожа на личинок иглокожих, что ее долгое время и считали личинкой какой-то морской звезды. Только в 1870 г. узнали, — чтó это такое.


Личинка торнария сбоку (налево) и с плоской стороны (направо):

1 — рот, 2 — анальное отверстие.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека учителя

Похожие книги

Супермухи. Удивительные истории из жизни самых успешных в мире насекомых
Супермухи. Удивительные истории из жизни самых успешных в мире насекомых

Мир мух удивителен и многогранен: они – незаслуженно забытые опылители, трудолюбивые экологи, ответственные за удаление мусора, а также главные помощники криминалистов. Несмотря на то что у большинства людей назойливая муха вызывает скорее раздражение, в действительности сложно представить без нее нашу жизнь. В этой книге выдающийся биолог и разрушитель мифов Джонатан Бэлкомб показывает отряд двукрылых, к которому относятся мухи, во всем его многообразии – и даже красоте! Автор объясняет, насколько важную роль двукрылые играют в экосистеме, как они достигли эволюционного успеха, и дает нам шанс заново узнать этих поразительных насекомых – от дрозофилы и близкого родственника мухи, комара, до менее известной нефтяной мухи (единственное в мире живое существо, которое развивается в бассейнах с нефтью!) и шоколадной мошки, уникальной опылительницы цветков какао. Эта книга навсегда изменит ваше отношение к мухам и поможет взглянуть на них по-новому.«В своей книге я рассматриваю мух как удивительных оппортунистов, способных найти выгоду и обеспечить себе достойную жизнь в самых неожиданных местах. Мы познакомимся с мухами, которые переносят болезни, питаются плотью, занимаются любовью, опыляют растения, пьют кровь, перерабатывают отходы, узнаем о мухах-хищниках, паразитах и паразитоидах, сельскохозяйственных вредителях, обманщиках и кооператорах. Мы узнаем об удивительных, совершенно невероятных, дерзких, чудесных и просто феерических способах выживания мух в мире, которым, как нам кажется, управляют только люди». (Джонатан Бэлкомб)

Джонатан Бэлкомб

Зоология
Бабочки. Основы систематики, среда обитания, жизненный цикл и магия совершенства
Бабочки. Основы систематики, среда обитания, жизненный цикл и магия совершенства

В этой уникальной книге, посвященной бабочкам, рассматриваются как единое целое все стадии развития бабочки и весь окружающий микрокосмос, весь спектр взаимосвязей, из которых состоит жизненная среда этих насекомых. Известный немецкий художник Иоганн Брандштеттер в сотрудничестве с биологом Эльке Циппель показывают многообразие сред обитания бабочек – лугов с бедными почвами, верховых болот и болотных лугов, высокогорий, пойменных лесов, тундры, тайги, крайнего севера Евразии, влажных тропических лесов, опушек и лугов с высоким травостоем, пахотных полей и других, а также многообразие самих бабочек, предваряя рассказ кратким введением в основы систематики. Описан внешний вид бабочек, их жизненный цикл, то, чем они питаются и где обитают, как самцы привлекают самок, какие у бабочек существуют враги, как они защищаются от нападений и где, когда и как их лучше наблюдать. В книге учтены самые современные данные и научные публикации по теме, а благодаря потрясающим иллюстрациям издание станет отличным подарком истинным ценителям прекрасного.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Иоганн Брандштеттер , Эльке Циппель

Зоология / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
История животных
История животных

В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого. Вычитывая «звериные» истории из произведений философии (Аристотель, Декарт, Гегель, Симондон, Хайдеггер и др.) и литературы (Ф. Кафка и А. Платонов), автор исследует то, что происходит на этих границах, – превращенные формы и способы становления, возникающие в связи с определенными стратегиями знания и власти.

Аристотель , Оксана Викторовна Тимофеева

Зоология / Философия / Античная литература